— Ой, кого я имею радость видеть! — поднялся навстречу нам с Данилой Зээв Ааронович, расплываясь в улыбке и раскрывая объятия, будто собирался прижать меня к своей тщедушной груди вместе с креслом. — Госпожа Казанцева, вы своей красотой делаете такой трепет сердцу бедного диспашера, шо оно просто мчится со страшной скоростью, догоняя свой инфаркт!

— Да шоб я был настолько бедным, как вы, и пусть даже меня при этом порвет от счастья, — насмешливо проворчал Лукин, подхватывая его манеру общения.

— Добрый день, господин Захельмахер! — кивнула я и посмотрела на своего второго гостя, что поднимался из-за стола в моей столовой. Поднимался, потому что длился и длился, оказавшись тощим, узкоплечим, но высоченным (почти на голову выше ведьмака).

Одет он был в странную прямую черную рубаху или хламиду, покрывающую его от горла до носков ботинок, что делало его похожим на ровный столб. При этом черты лица его были азиатскими с глазами — тонкими раскосыми щелями и желтовато-смуглой кожей. Никаких украшений, амулетов, шитья или излишеств в одежде. И смотрел он почему-то куда-то в угол, а не на нас. Я даже прищурилась и вытянула шею, пытаясь понять, что там могло притянуть его внимание, но тщетно. Угол как угол, пустой, никого из домашней нечисти там даже нет.

— Ой, да порвать вас может только от жалости при виде моей нищеты, господин Лукин! Сам с себя удивляюсь: стоптал уже свои любимые штиблеты, бегая за ради причинения вам альтруизма и не имея в уме ни капельки гешефту с того. — Не остался в долгу Зээв Ааронович и мигом опять переключился на меня. — Госпожа Казанцева, позвольте поиметь приятное и представить вам того, кто окажет нам с вами хорошо и чуточку богато, позволив соблюсти ваши странные, ой, какие странные, условия продажи ценностей. Хотя, какие они станут ценности после этого — одни слезы и те после сорокодневного перехода по пустыне, — пробурчал он под нос недовольно, но тут же снова нацепил улыбку и провозгласил: — Ведун-избавник Галсандаба!

Мужчина-столб переломился, кланяясь мне, сложив руки домиком у своего лица, и я чисто автоматически тож чуть наклонилась сидя, выдав первое, что упало на язык.

— Рада приветствовать. У вас очень интересное имя, — а внешность-то, но об этом помолчу.

— Значение его — хорошая судьба, родившегося под Луной, — гость выпрямился и уставился теперь в другой угол. — Мое предназначение — делиться ею с окружающими. И я тоже чрезвычайно рад быть здесь и оказать помощь такой подлунной, как вы.

— Как я? — недоуменно глянула я на Захельмахера.

— Ой, да покажите мне того дурака на все мозги, шо не был бы рад видеть такую девушку, я ему сам не постесняюсь сообщить, шо ему надо обратиться до производителя с жалобой, шо не доложили здравомыслия! — кинулся перехватывать инициативу в беседе Зээв Ааронович. — Давайте лучше я сделаю вам неземное счастье, сообщив, что мой очень дорогой друг Галсандаба согласился поработать за совсем малю-ю-юсенький гонорар, по сравнению с его обычными расценками.

— Я согласился возможности редкому нынче шансу последовать своему предназначению и за это плату брать не собираюсь. Только лишь за те магические расходники, что мне понадобятся для работы, — строго нахмурился избавник, продолжая однако все так же смотреть мимо всех присутствующих.

— Ох уж мне эти идейные бессеребренники и причинители бесплатного добра! — всплестнул сокрушенно руками диспашер. — Окружают со всех сторон, и чую я тем местом, где спина заканчивает свое благородное название, что недолго до того скорбного дня, когда таки пробудится и моя совесть, Луна нас от такого избавь!