Марат

Мой должник был полукровкой (на половину вампиром, на половину человеком), не обладающий никакими талантами, кроме одного: трепать всем нервы и способностью продать и достать все, что угодно. А также, разжалобить любого. Именно поэтому, он был должен половине жителей Теневого мира, но каждый раз выпутывался из всех передряг вполне себе живых и довольно-таки целым. Своего рода уникум.

Шмель был сиротой и привык выживать. Выживаемость свою он возвел до небывалых высот. Зачем ему нужны были деньги? Так он никогда не имел постоянную работу. Основное занятие – узнать, что кому надо именно в данный момент и достать эту вещь, разумеется, чуть накрутив свой процент. Но отдать ему должное: много он не накручивал, по минимуму. Своей репутацией "проныры" очень дорожил и не наглел. Проживал в общаге на Арбате.

Я отправился по залитым солнцем улицам Москвы до Арбата. Получив истинное удовольствие от прогулки и подмигнув симпатичной девушке в обтягивающем платье, завернул в подворотню.

Поднявшись по вонючему подъезду, открыл дверь коммунальной квартиры. Почему она была не заперта? Шмель ее никогда не запирал из принципа. Обычные люди туда не зайдут, для них это была дверь, ведущая на чердак (старая, на которой висел большой амбарный замок). Представители из Теневого мира не рискнут сунуться в логово вампиров, если только у них не было разрешение на вход, как у меня.

Подозреваю даже, что Шмель меня считает чем-то вроде друга, раз дал мне разрешение. Хотя это не мешает ему каждый раз занимать у меня денег и не отдавать. Но я же сам виноват, не могу отказать! Слишком многое нас связывает в прошлом (всего лишь один курс Военного Университета, но зато какой год! Дальше Шмель не прошел, выгнали с треском за прогулы и нарушения дисциплины). Но в тот год, у меня в карманах было пусто и дружить с Шмелем был единственным путем выживания. Он умудрялся всегда достать еду, причем, по-честному, делясь со мной. Я умею быть благодарным и память у меня хорошая. Поэтому ведусь на все его уловки…

Шмель жил с двумя вампирами. У каждого была своя комната. Вечером все жители этой примечательной коммунальной квартиры, предпочитали заниматься делами, как правило их не было до утра. А утром они отсыпались.

Но я не собирался ждать, пока Шмель выспится. Так могу весь день потерять. Пройдя прихожую, окрашенную в черные тона, открыл ярко красную дверь, ведущую в комнату. Шмель спал в классической позе зародыша. Я сразу вспомнил, что означает эта поза: "бухал накануне".

Теперь разбудить его можно было только с помощью воды. Набрал в чайник и стал поливать Шмеля из него.

Мой приятель вскочил и сразу начал орать:

– Ты с ума что ли сошел, Мурзик?

– Я тебе уже говорил не называть меня этим кошачьим именем! – сказал я, смеясь и одновременно отбиваясь от Шмеля, кидавшему в меня всем, что у него было под рукой.

– Ну вот, ты совсем уже не сонный! – сказал я, кидая в него в ответ тапком.

Шмель ловко уворачиваясь от "снаряда", схватился за голову и проворчал:

– Мог бы и пиво захватить, башка раскалывается!

Он выглядел комично со взъерошенной бородой, в пижаме с принтом "черепа", висящей на его худом теле, как мешок и отекшим лицом. Я даже стал опять ржать.

– Кофе, будешь? – пробурчал Шмель, выйдя из комнаты и протопав на кухню.

– Нет! – крикнул я ему вдогонку, решив его подождать в комнате.

У Шмеля все стены были облицованы красным кирпичом. Мне всегда казалось, что я нахожусь в каком-то старом бункере. Если бы ни окно, плотно занавешенное черной занавеской, общее впечатление было бы полным. Наливной пол под бетон, завершал картину.