Обычно такие дамы искали в невестки для драгоценных чад совершенно определенных жен: сильных, как они, но при этом признававших безоговорочное главенство свекрови. Подобных в природе попросту не существовало, так что любимый сын старился рядом с матерью, которая, конечно, до самой смерти обожала свое драгоценное дитя больше, чем могла бы любая другая женщина.

В этот момент, словно бы по волшебству, из кухни вышел, должно быть, Костик, о котором упоминала мама. Кажется, этого мужчину мне приходилось уже видеть, то ли на ежегодном шабаше, то ли на каком-то официальном мероприятии местного масштаба. В любом случае, он был из наших, и это дало мне надежду пережить поход в гости к родителям.

– Здравствуй, Соня, – с сияющей улыбкой сказал Костик, торжественно вручая фарфоровую чашку с чаем.

Ради гостей мама вытащила самый свой ценный сервиз. Сразу стало любопытно, какую же должность занимает сейчас Мария Анатольевна, если ее сочли достойной таких почти королевских почестей.

То, что ко мне обратились так бесцеремонно, покоробило, но я не была уверена, что когда-то сама не дала по неосторожности право обращаться к себе на «ты», поэтому с чуть натянутой улыбкой поздоровалась.

Костик оказался молодым человеком эффектным и возмутительно обаятельным, впрочем, как и большинство людей нашего круга. Если в тебе нет той самой харизмы, клиенты подчас не желают верить, даже если ты говоришь истинную правду и разбираешься в своем деле. Обаятельный человек может быть даже некрасивым, все равно его сочтут приятным и привлекательным. Хотя Костя не мог бы пожаловаться, что природа не расщедрилась для него: высокий, широкоплечий, но какой-то тонкий что ли, каким обычно изображают принцев, даже каштановые волосы, которые он отрастил чуть ниже плеч, в моих глазах не портили Костю, хотя я и всегда относилась с предубеждением к таким вот прическам.

Вадим в своем строгом костюме без единого изъяна просто исчезал на фоне веселого энергичного Костика в простом джемпере и джинсах.

– Так и работаешь одна? – задал дежурный вопрос Костя, но прозвучал он так, словно бы колдуну действительно было интересно, что творится в моей жизни. Наверное, этот человек с первых слов способен вызвать симпатию в собеседнике.

– Мне так спокойней, – отозвалась я с улыбкой уже более искренне. – Не люблю толчеи.

Когда к нам подошла мама, Костя уже умудрился, не иначе как чудом или колдовством, втянуть в разговор и сперва недовольно кривящуюся Марию Анатольевну, и ее скромного сына, обо мне и говорить не стоило. Всегда завидовала таким людям, которые умели казаться открытыми, даже если таковыми не являлись. Я сама увлеклась разговором, даже реже стала смотреть на часы. Впрочем, совесть не позволила мне совсем уж забыть про ждущего в машине Левина, и спустя сорок минут я поднялась, сообщив, что мне пора.

Взгляд мамы жег как каленое железо, приложенное к голой коже.

– Сонечка, но мы только-только собрались, – принялась она меня уговаривать с той опасной мягкостью, после которой обычно начинался бурный скандал.

Я упрямо покачала головой.

– Не могу, у меня дела, – тихо сказала я. – До свидания, хорошего вечера.

Внезапно вмешался Костя.

– Соня, останься еще ненадолго, я тебя потом на машине подкину, куда скажешь.

Нужно было как-то выкрутиться, отговориться, но как назло в голову лезла беспомощная чушь, которой мне не удалось бы убедить даже себя саму.

– Нет-нет, Костя, спасибо большое, это очень мило, но у меня встреча буквально через дорогу. Это не стоит твоего беспокойства.