– Могу я, наконец, покинуть это место?

– Да, несомненно. Но только в сопровождении и после беседы с одним из моих сотрудников. Это не займет много времени. – Лик понимал, как должно быть эта несчастная жаждет увидеть ребенка, но существовали определенные правила, которым он не мог не следовать.

Рудабе заметно расстроилась, но внешнее спокойствие сохранить постаралась.

– Прошу прощения за неудобства.

Пери вымученно улыбнулась.

– Нет. Это вы меня простите. Конечно, я постараюсь ответить на все интересующие вас вопросы.

Лик обернулся на Мосвен. Та поняла приказ без слов.

– Клеомен, ты тоже, – добавил бог.

– Ах, это вы тут! – пронзительный голос Твари заполнил коридор. – Куда она пошла?! Махтаб!

– Что-то произошло? – вежливо уточнил Ликург.

Водяной аж задохнулся от возмущения.

– Произошло? Произошло?! Где этот безмозглый тэнгу? Вся моя работа! Вся работа! – несчастный окончательно перешел на вой и снова скрылся в апартаментах.

– Истеричка, – недовольно пробубнил Иму, ступая в комнату вслед за шефом и Горицей.

– Останьтесь тут, – остановил их Лик. – Я сам побеседую. Думаю у него не просто стрессовое расстройство, похоже на хроническое изменение личности.

– Или он психопат, – проворчал аниото.

– Одно другое не исключает…

– Он уже через несколько месяцев стал другим, – Махтаб устроилась в кресле и улыбнулась милой семейной паре. Такие непохожие друг на друга, и такие влюбленные друг в друга. Черт и хищница. Удивительное сочетание. Махтаб, как представительнице рода Рудабе, было дано видеть потоки эмоций – тонкие, едва заметные золотые нити, пронзающие насквозь живые сердца. – Будто одержимым сделался и одновременно рассеянным. То бормотал невпопад, то смеялся, то рвался в бой, снимать, работать, монтировать и постоянно забывал о том, что произошло с нами. Спустя полгода он стал таким, каким вы его увидели. Время для него остановилось. Он больше не считал себя заключенным – просто позабыл об этом. Пытался снимать материал поверх отснятого, – пэри грустно улыбнулась. – Мы не могли ему позволить загубить проделанную работу.

– И вы спрятали пленки? – догадалась Мос.

Махтаб кивнула.

– Мы вынесли все его вещи из комнаты, отдали технику для скрытой съемки и убедили, что он попал в одну из аномалий. Все остальное доработало его безумие. Изо дня в день он начинал свой обзор заново. Не остановился, даже когда одежду свою обратно получил. Он же водяной. Поселился в зарослях плакучей ивы у озера, там и обитал. Если бы не Нобуо, я бы, наверное, тоже разум потеряла. Знаете, тэнгу стойкие. Никогда не задумывалась насколько, пока сюда не попала.

– Чем вы занимались эти годы и где жили?

– Нобуо выстроил дом на болотах. Там и жили, там же дневники, записи, пленки – все наши вещи и материалы. Мы собрали архив. Следили за детьми, за Тварью, потом за вами. С удовольствием отдадим материалы, если нужны. Не хочу иметь ничего общего с этим местом.

– Нужны, – мягко улыбнулся Клеомен. – Где сейчас Нобуо?

– Я здесь, – из ванной неспеша вышел большой лис и запрыгнул на диван рядом с Махтаб. – Звали?

– Мы не сразу поверили, что защита дома больше не держит, – пери непроизвольно прижалась к зверю. – Потом вас отправились искать. Решили первым делом проверить это крыло. Система его первым открывает.

Лис внимательно дослушал Махтаб и обратился в огромных размеров детину.

– Да.

Мос почувствовала себя неуютно из-за сурового раскатистого баса. Да и размеры тэнгу впечатляли. Замкнутые отшельники, ненавидящие людей и вообще всякого, кто осмелится нарушить их покой. Неудивительно, что двухгодовая изоляция не стала для спутника пэри испытанием. Он в одиночестве мог всю жизнь прожить