– Лежи. Сама она…

– Так, – вмешался в диалог Гуниду. – Ваша братия сюда уже вон спешит. – Он кивнул на команду во главе с Иму, подкинул феникса и оставил ее парить над поверхностью болота. – А мне пора. Очень хотел бы пропустить процесс пробуждения Жар-Птицы. Пока-пока, Рыжик!

Дингир с улыбкой помахал Козловой и вскочил на спину подоспевшему Желтопузику.

– Догнать? – взвыл аниото издалека. Лик отрицательно покачал головой.

– Я мог бы догнать, – сокрушался Иму, нарезая круги по комнате. – Здесь точно безопасно?

– Точно, – подтвердил Ликург. – Она уничтожила систему полностью.

– Киборг, да ты герой у нас! – тут же съязвил аниото.

– От героя слышу, – огрызнулась невпопад Маруся. Все еще обессиленная, она сидела в кресле в углу комнаты и внимательно разглядывала распростертую на кровати девушку. Впрочем, феникс вызывала интерес у всех.

– Шеф, если все выйдут, мне будет проще и спокойнее, – оглянулся на сослуживцев Зверобой. Именно ему, как представителю пламенных созданий, досталась участь будильника. Клеомен, в силу пережитых событий, на эту роль пока не годился.

– А кто все тушить будет? – возмутилась Горица, когда взгляд черта сосредоточился на ней.

– Я без нее не пойду, – угрюмо пробубнил Иму.

Зверобой остановил внимание на Клеомене и молча вопросительно поднял брови.

– Нет! А если тебе пламени не хватит?

– Я без него не пойду. Не смотри на меня так, – виновато улыбнулась Мос.

– Издеваешься? – искренне удивился Лик, когда очередь добралась и до него.

Зверобой сердито уставился на Марусю. Вот уж кому в комнате точно делать нечего.

– Единорога тебе в… – начала было излагать мысль Руся, но сил закончить ответ в эмоциональном ключе не хватило, поэтому она продолжила спокойнее и тише. – Короче, я тут посижу. Мне еще пыль в подвале собирать.

– В упряжку единорога ему? – Аниото повеселел и скрывать этого не собирался.

– Змий с вами! – беспомощно воскликнул Зверобой. – Просто отойдите тогда.

Черт отодвинул членов группы к стенам, вернулся к кровати и на пару минут застыл в задумчивости. Сознаваться, что нервничает, совсем не хотелось. Он летаргический сон-то видел впервые, не то что феникса. Черт сощурился. Совсем щупленькая птица. Ростом не больше ста шестидесяти сантиметров, с тонкой талией и нежными изящными изгибами тела. Маленькую голову украшали чуть оттопыренные уши, густая пепельная шевелюра и кукольное личико с пепельными бровями и ресницами. Кожа отливала золотом. В обоих мирах не существовало ни одного достоверного изображения феникса. Птицы уничтожали любой намек на правдивый исторический документ, а его автора ослепляли или вовсе лишали жизни. Отчего-то этому роду из поколения в поколение хотелось жить в окружении домыслов и легенд. Есть группа ученых, всерьез утверждающих, будто фениксов не существует и не существовало никогда. Даже доказательства своей теории имеют.

– Неспроста Дингир смылся, – прошептал беззвучно Зверобой. – Крыса всегда беду чует.

Он закрыл глаза и постарался настроиться на маниту феникса. Девушка почти не дышала, ее сердце билось настолько медленно, что уловить поток энергии в крови было крайне сложно. Наконец, Зверобою удалось зацепиться за теплое жидкое пламя. Он чуть подался вперед и впустил это пламя в себя, смешивая его с синим огнем своего маниту. Сердце феникса начало постепенно ускорять темп, одновременно пробуждая весь организм.

Зверобой открыл глаза. Языки ледяного пламени блуждали по его коже, запрыгивали на кровать и тяжелый балдахин, стремясь уничтожить все на своем пути, но замирали, сталкиваясь с желтым, почти белым огненным потоком, поглотившим ту часть кровати, где лежала она. Феникс застонала, с трудом села и открыла глаза. Черт завороженно уставился в светящиеся бесконечной силой озера.