Марти был на сутках – это значит, что сегодня ночью он дежурил. На лице отпечатались чернила от документов, на которых он спал, светлые волосы торчали в разные стороны.

– И тебе, как я понимаю. Иди умойся и приведи себя в порядок, пока Винни не пришёл, – проговорила я с улыбкой.

Наш район был относительно спокойным. Событий, будоражащих жизнь, не водилось, зато довольно часто встречались мелкие раздражительные дела о продаже несвежего товара покупателям или о том, что сосед поставил забор на двадцать сантиметров дальше, чем следовало, и оторвал себе лишний кусок чужого участка, о вылитых помоях у входа в таверну, о лишении чести девицы, у которой как лет пять не было чести, или как сегодня – об убийстве чёртовых уток.

Как только часы пробили восемь, в приёмную полицейского участка ввалилась та самая дамочка с группой поддержки.

– Мадам Розберри, вам назначено на 09:30 и не здесь, а в районном суде, – сказала я строго, но с уважением.

Клодетт Розберри надула щёки, упёрла плотные руки в бока своего слишком розового платья и с искрами в глазах уставилась на меня.

– Мне нужно переговорить с комиссаром Бёрнсом, срочно! – проскрипела она противнейшим голосом.

От её заявления у меня дёрнулся глаз. Как же она достала нас всех со своим «уголовным преступлением».

– Но для начала и ты сойдешь. Вот, смотри! – слишком воодушевленно звучал её голос для такого раннего времени.

Перед моим лицом появилась дохлая утка, которую голосистая мадам в розовом платье трясла так, словно это было главное доказательство предательства мироздания.

– Что здесь происходит? – раздалось громогласно по холлу.

Несмотря на свой плюшевый жмякательный вид, наш начальник был тем ещё гвоздём. Когда-то он был отличным детективом и знаменитостью в полицейских кругах, но семь лет назад получил тяжёлое ранение в столице, когда расследовал дело о бандах и продаже незаконных веществ. Год в больнице на нём сказался. Постельный режим привёл тело в негодность для службы, где нужна выносливость, прыткость и скрытность. Врачи посоветовали перейти к бумажной работе и спокойному ритму. С чем он не мог смириться.

– Вы посмотрите, ещё одно убийство! – прокричала мадам Розберри, продолжая трясти дохлой уткой у моего лица. – Так и до меня дойдет, клянусь Четырьмя Божествами, он замыслил неладное, он может покуситься и на мою жизнь!

Видно было, что мой начальник держится из последних сил и пытается не закатить глаза или же не обматерить настойчивую мадам. Он просто подошёл к Клодетт Розберри, положил руку на её плечо и вытолкал из участка, попутно выпроводив её группу поддержки.

– Все доказательства собраны. Ваш адвокат и ваш ответчик со своим адвокатом будут ждать вас в суде, куда все вы, и я, явитесь в 09:30. До встречи!

Бум. Дверь с глухим стуком захлопнулась.

– Хранить зерно надо надлежащим образом и не травить им своих же гусей, то есть уток. Доведёт меня эта мадам до белого каления! – пожаловался комиссар, направляясь в свой кабинет. – Лиссандра, будь добра, принеси мне кофе и покрепче.

***

До окончания субботнего рабочего дня оставалось чуть больше десяти минут. Завтра будет выходной день, и я с наслаждением попивала земляничный чай и подшивала документы в папку закрытого дела об уголовном расследовании, как дверной колокольчик оповестил о приходе нежеланного гостя. Посмотрев на вошедшего и рассмотрев то, что он держал в руке, поджала губы, про себя промычала и начала молиться Четырём Божествам.

Только не я! Я стул, стол, я папка об убийстве уток.

– Фрэнки, тебя мы не ждали сегодня! – не скрывая досады, проговорил комиссар.