***

За окном стемнело, и я, лёжа в кровати, готовилась ко сну. В руках у меня была старая книга с выцветшими страницами, повествующая о древних легендах. Погрузившись в чтение, я почти не слышала окружающий мир, пока не раздался скрип половиц. Я подняла взгляд и увидела в дверном проёме Диона фон Эледана. Его появление было настолько неожиданным, что сердце забилось быстрее.

В руках он держал цветы. Розовые розы.

Он не проронил ни слова. Спокойно и грациозно подошёл к кровати и, не произнеся ни звука, положил цветы на подоконник. Затем, коротко пожелав мне прекрасных снов, так же тихо вышел, оставив после себя ощущение тайны, которое всегда сопровождало его.

Я с любопытством взглянула на букет. Это оказались не розы, как я подумала вначале, а ветка цветущего шиповника – растения, которое издавна считалось любимым у ведьм. Его использовали в ритуалах, чтобы пробудить угасающую любовь.

В комнате повисла напряжённая тишина, и я не могла перестать думать о том, что означал этот жест. Почему именно шиповник? Почему он пришёл сейчас, и что скрывалось за этим молчаливым визитом?

Ветку шиповника я оставила на подоконнике, чувствуя, как лёгкий аромат окутывает комнату, а мысли о лорде и его поступках заполняют моё сознание.

***

Почему Дион фон Эледан вернулся?

Этот вопрос не давал мне покоя, разъедая моё сознание. Он мог просто исчезнуть, не возвращаться, оставив меня наедине с мыслями и сожалениями в этой далёкой деревеньке. Но он пришёл снова, несмотря на мой прошлый холодный приём, на слова, которые наверняка задели его.

Я чувствовала себя виноватой за своё поведение, но не могла найти ответа на свой вопрос.

Ответ, возможно, был глубже, чем я могла себе представить. Казалось, что его действия продиктованы не только долженствованием покровителя ауэнид, но и чем-то личным. Возможно, в его глазах, полных тоски и сожаления, я смогла бы увидеть ответ, если бы только решилась смотреть внимательнее.

Букет цветущего шиповника… Где он его нашёл… Что значит этот жест? Имеет ли он скрытый подтекст?

Может быть, он вернулся, потому что для него это было больше, чем просто задание. Он всегда был рядом, интересовался моим состоянием, даже когда этого не требовали его обязанности. Это была забота, которая казалась настоящей, не просто формальностью. Или, возможно, за его возвращением стояло чувство вины – он чувствовал себя ответственным за мою безопасность, за то, что произошло в шахте.

Но в глубине души, несмотря на все логические объяснения, я не могла избавиться от мысли, что Дион фон Эледан вернулся, потому что я значила для него что-то большее. Может быть, он не хотел отпускать меня так легко, не хотел оставлять всё недосказанным. Его возвращение было не просто актом заботы, а выражением чего-то гораздо более сложного – чувств, которые он, возможно, сам не осознавал до конца.

Или же он вернулся, чтобы убедиться, что я справлюсь, что, даже несмотря на боль и обиду, я не оттолкну его окончательно. Одно я знаю точно, Дион фон Эледан своими действиями посеял зёрнышко, и только время покажет, вырастет ли оно в прекрасный цветок или же в отвратительный сорняк.

Запрет Диона фон Эледана держал всех в напряжении. Никто не осмеливался даже подумать о том, чтобы ослушаться его приказа. Если я приблизилась бы к шахте ближе, чем на десять метров, он обещал четвертовать всех, кто за мной не уследит. Ему верили на слово. Но я понимала: с призраком нужно что-то делать, ведь прошла уже неделя с момента моего прибытия, и от меня ожидали решения.