– И что, – орчанка сложила могучие руки на еще более могучей груди, – вот так просто? Я твоя соседка? Даже не возмутишься? Не будешь кричать, что мне здесь не место, и что я позорю ведьмовской род? Не побежишь к комендантше требовать тебя переселить?

– Эм-м, а что, нужно? – похлопала я глазами в ответ на столь гневную триаду. – Я, в общем-то, могу, только хорошо бы знать – зачем?

– Ну как же зачем? Чтобы тебя не селили со мной.

– Угу, – кивнула я самой себе. – Тогда всего один вопрос. Храпишь?

– Чего? – на этот раз опешила орчанка.

– Ну а что, – пожала я плечами, – хороший ведь вопрос. У меня сон чуткий, реакция отменная, терпением не отличаюсь, а фантазия, как выяснилось, богатая, но больная. Хочешь, песенку спою?

Орчанка медленно села на свою кровать, долго на меня смотрела, а потом расхохоталась. Я, конечно, не совсем поняла, что ее насмешило – обычно люди немного иначе на мое предложение спеть реагируют, но она же глюк, ей все можно.

– Я Эйсма, – отсмеявшись, представилась орчанка. – Не удивляйся, я полукровка, мама ведьма, поэтому и имя не орчье.

– Понятно, – опять кивнула я, – железная логика.

– Ты в библиотеку уже ходила? – совершенно с другим настроением спросила меня соседка, как будто это не она пять минут назад нависала надо мной грозной скалой. – Я еще нет, но сначала хочу в столовую зайти.

– Столовая? – шустрой мышкой поднял голову мой желудок, а я сама тут же вскочила с кровати. – Я с тобой.

– Ты что, – кивнула на мои джинсы Эйсма, – так собираешься идти? Оштрафуют ведь.

– В смысле?

– Тебя не предупредили? – лицо орчанки выразило еще большее удивление. – По территории академии нельзя ходить без формы, иначе штраф.

Я посмотрела на свои коробки, перевела взгляд на платье орчанки, потом на свои джинсы и легкую белую блузку и снова вернулась к коробкам. Переодеваться не хотелось. С другой стороны, не я ли совсем недавно мечтала, что глюк оденет в меня в шикарное платье? Конечно, глядя на орчанку в фиолетовом, я понимала, что платье мне предлагается совсем не то, о каком я мечтала, но вдруг моя фантазия как фея-крестная не может сделать волшебство из ничего, и отсутствие шикарного платья – следствие того, что я изначально в штанах? Понимаю, глупо, но как истинный философ я истину могу найти в чем угодно, где угодно и как угодно.

Выудив из коробки искомый предмет гардероба, я быстренько переоделась и направилась к зеркалу оценить работу феи-глюка.

Глядя на себя в зеркало, которое висело рядом с входной дверью, я задумалась – а хочу ли я очнуться? Дурнушкой я никогда не была, но и неземной красотой не блистала. Но сейчас я не могла глаз отвести от своего отражения. Волосы у меня всегда были огненными и вьющимися. Вот только сейчас длина их была гораздо ниже лопаток и лежали они красивыми тяжелыми спиральками, а не одуванчиком после электрошокера. Предательские веснушки исчезли, как и память о сломанном в детстве носе в виде небольшой горбинки. У губ появился цвет, а вот татуаж, который раньше заменял ленивой мне помаду, исчез. Брови, как и ресницы, потемнели. Но самое главное – кожа. Исчезли все даже самые мелкие морщинки, превратив меня на вид в девятнадцатилетнюю девочку.

Как же будет жалко, когда все это исчезнет.

Еще раз вздохнула и, отвернувшись от отражения, которое никогда не станет реальностью, показала орчанке, что готова идти.

Пока возвращалась в главное здание академии, больше похожее на замок, все думала, где же я сейчас на самом деле? Не в этой галлюциногенной реальности, а где сейчас физически мое тело? Лежу ли я на асфальте посреди парка или старая цыганка все же сжалилась надо мной и хоть до лавочки дотащила? Конечно, хотелось верить, что меня все же отвезли в больницу и уже пытаются вывести из бредового состояния, очищая организм от психотропных и галлюциногенных препаратов, но это лишь надежды. И все же я жду, что я вот-вот очнусь. Но с другой стороны, пока мозг в бессознательном состоянии, почему бы не насладиться фантазией? Ведь вряд ли когда еще доведется пережить такое.