― Вечер добрый, дедушка, – я поклонилась лесному хозяину. – Зачем звал?

Краем глаза заметила, что храмовник гордо голову вскинул, кивнул только старику. Ну, как же, чтобы служитель Творца, да нечисти кланялся! Захотелось дать некоторым подзатыльника. Старость уважать не научили в детстве?

Леший смерил блондинчика хмурым взглядом и повернулся ко мне.

― Звал, красавица, и тебе доброго вечерочка, хотя новости у меня тревожные. Снова видал я парочку чужаков у озера Смерти. Вот как мёдом им там намазано, право слово!

― Те же двое? – я подошла ближе к лесовику, уже понимая, что его слова мне не понравятся.

― Один прежний, пожилой да неказистый, хоть и разодетый. А второго раньше не видал. Молодой, высокий, кудри чёрные, и одет ещё богаче. И серебром-то всё повышито, и мехами оторочено, а сапоги блестят, как маслом намазаны. Толковали эти двое о каком-то зелье, мол, варьянки хватило, всё готово. Потом пожилой спросил, не изменился ли у господина план? И зачем такие сложности, если можно просто убить? А чернявый ответил, что как решено, так и действовать надо. Потом протянул старшему руку, тронул золотой медальон на своей груди, и оба исчезли. И главное дело, пытался я на них чары навести, а не вышло. Всё моё колдовство как в стену врезалось.

― А перстня с сияющим камнем у молодого не было? – я узнала по описанию чужака, о котором говорил ёж.

― Был, девонька. Нехорошим таким светом сиял, кровавым. Думаю, из-за того камня и магия моя дала осечку. Сила от кольца шла.

― Будь внимателен, дедушка. Слышала я от Стефаниуса, что этот человек в Зачарованном лесу сделал. Береги своих зверей.

― И что же он сделал? А ну, рассказывай! – храмовник навис надо мной так, словно подозревал, что сбегу, и ловить собирался. Нет, ну замашки, а!

Ткнула его посохом в грудь и отодвинула:

― А ты тут не дави авторитетом, сама знаю, что мне делать.

Повернулась к Лешему и пересказала слова фамильяра.

― Ох, горе-горе... – прогудел старик. – Это ж теперь покоя не будет, пока не поймаете извергов.

― Знать бы, как их поймать, – я устало прислонилась к стволу дерева. – А ещё бы понять, о ком они говорили, да что задумали. Почему в лесу появляются, если варьянки уже набрали?

― Тут мне сказать тебе нечего, Радомила. Что узнал, всё передал.

Старик поклонился и ушёл в лес вместе с Мишкой, а мы с храмовником отправились в деревню.

― Знаешь, вот что ещё мне покоя не даёт... – блондин нахмурился. – Ведьмины круги возникают сами собой. В нашем мире никто их открывать не умеет, только закрывать. Как же то животное могли отправить на озеро за травой? Вдруг зверь с чужаками не связан?

― А если это был не круг? Может, какой другой вид портала? Шишига могла и перепутать, она же тонкостей не знает. Если зверя послали те же люди, у них вон, и камень сияющий, и медальон. Мало ли, какие ещё артефакты есть?

― Возможно... Миров на древе не счесть, никто не знает всех тайн. И артефакты на многое способны, если созданы талантливым магом.

― Твой отец был артефактором? – спросила я. Уж больно уважительно храмовник говорил об этом виде магического мастерства.

― Нет. Он боевой магией владел. В Величавец приплыл в погоне за преступником беглым. Отловил, доставил своему королю, а потом к моей матери вернулся. Она уехать отказалась, так что пришлось ему тут осесть, хотя, он, вроде, не жалел. Прижился.

Когда красавчик говорил о родителях, голос менялся, лицо становилось совсем другим. Словно вся заносчивость и зловредство исчезали.

― Ты скучаешь по ним...

― Да. Но у меня есть вера и орден, – блондин снова нацепил свою маску холодного равнодушия и высокомерия.