Он сменил официальный тёмно-синий костюм на чёрные брюки и такую же хлопковую сорочку. Плечи Эдгарна казались ещё шире, а талия и бёдра ещё уже.

“Идеальная форма перевёрнутого треугольника, прямо как у артефакта силы”, — закусив губу, подумала я.

Чёрный цвет оттенял серые проблески в его волосах. Казалось, что их стало даже больше, чем было, когда я устраивалась на работу. Впрочем, как и у меня. С этим Чудовищем вообще поседеть за неделю можно.

— Скорее пыльную, чем грязную, — отозвался ректор, доставая с полки огромную стопку бумаг.

Он с громким хлопком опустил её на стол, так что в разные стороны разлетелись клубы пыли.

— Наш предыдущий артефактор сбежал почти в самом конце учебного года, — отряхивая руки, пояснил Эдгарн. — Его замещал дон Ставрос, а он, скажем так, не самый дисциплинированный в плане документов преподаватель.

Я переплела руки на груди, пытаясь понять, к чему он клонит.

— Мы успели познакомиться, — сказала я. — По-моему, очень интересный че… эльф.

Глаза ректора сузились, и он подозрительно ко мне присмотрелся.

— И о чём же вы с ним говорили?

— О прелестях жизни и следующей встрече.

Я подумала, что в тот момент Эдгарн даже в человеческой своей форме был готов плеваться огнём. Ну, во всяком случае, пар из ушей, кажется, пошёл.

— Держитесь от него подальше, — рыкнул он.

— Что, думаете, я испорчу вашего преподавателя? — я подняла бровь и ехидно улыбнулась.

— Нет, вляпаетесь в неприятности, — ректор сверкнул изумрудом глаз и вернулся к делу. — Тут документы всех, кто в прошлом году проходил аттестацию по специальной артефакторике. Нужно понять, кто сдал, а у кого так и висит долг.

Я с тоской посмотрела на стопку личных карточек и ведомостей. С этим весь день можно было просидеть, а потом уйти в глухую ночь и проснуться с утра на какой-то из карточек студентов.

— Не волнуйтесь, я вам помогу.

А вот теперь я начала переживать ещё больше. Я буду не я, если не прокляну Чудовище ещё с десяток раз. А там, глядишь, и защитные силы артефакта кончатся. И станет поинтереснее.

Мы расселись по разные стороны от стола и по очереди брали из стопки личные карточки, сверяя оценки. Тишина в кабинете нарушалась лишь тихим шелестом листов и тиканьем часов, которые, как я не пыталась, найти не смогла. Ректор молчал, я тоже не спешила заводить диалог, опасаясь, что хрупкое перемирие между нами может нарушиться.

Пару раз мы касались пальцами, когда тянулись за одной и той же папкой. И эти касания отдавались лёгкой, приятной щекоткой во всём теле, не вызывая смущения или неловкости, как это было с магом. Обычно ректор уступал мне документ, а сам, пробормотав дежурное “простите”, брал следующий.

Я незаметно из-под ресниц наблюдала за ним, когда он сосредоточенно хмурился, губами прочитывал фамилию студента, а потом, вытянув палец, проводил по списку, чтобы проверить соответствие записей. Почему-то я не ожидала, что он может серьёзно относиться к делу. Считала, раз он легкомысленный сынок главного советника короля, то и делать ничего не будет. Но Эдгарн уже во второй раз сумел меня удивить тем, что ответственно относится к должности.

Спустя пару часов, когда я вот так же искоса поглядывала на ректора, он встал из-за стола:

— Вы стали часто отвлекаться, сона Ирис, — сказал Эдгарн, подходя к комоду. — Устали, наверное. Предлагаю сделать перерыв на имбирный чай с пирожными. Увы, вчерашними. Но ещё вполне съедобными.

Так он видел, как я на него смотрела? Вот Чудовище хитрое!

— Благодарю, я схожу в столовую, — фыркнула я, а сама зависла, наблюдая, как он одним движением руки нагрел воду в чайнике и уже заливал кипятком заварку.