Спустя час карета останавливается в какой-то провинции. Лорд велит Фридриху набрать воды, замечает, что я уже извелась на неудобном кресле, но никак не комментирует. Когда помощник возвращается, дракон уходит, и я остаюсь в карете одна.

– Это лорд Денвер? – слышу голоса возле кареты, и тут же выглядываю в окошко.

Рядом с повозкой стоят две женщины с простой одежде. Она полноватая, а вторая худая и на голову выше первой. Им обоим около тридцати. Крестьянки.

– Пойдем отсюда скорее! – толкает худая полную.

– Да погоди. Дай на него посмотреть еще немного.

– Хочешь, чтобы на тебя его проклятье перешло? Знаешь же, что все кто рядом умирают!

– Тьфу на тебя! Много ты знаешь? Сплетни это все!

– Сплетни или нет, а люди в Тараре так и исчезают! – остается при своем женщина и все-таки уводит подругу.

После их разговора становится еще более тревожней. Остаток пути я поглядываю на лорда, пытаясь понять, о каком именно проклятии все говорят. То жены, больше года не живут, то подданные исчезают. Что же там творится?

Карета сбавляет ход и вскоре останавливается. Лорд выходит первым, а затем я выглядываю наружу в распахнутую дверцу. О Стихии! Что это за место такое? Это ж целый замок!

Сколько тут башен? Три. Да в нем большая часть Фоксвиля может поместиться! И все это принадлежит одному дракону?

Замечаю в одном из окон второго этажа женщину. На вид, чуть старше меня. Красивая, с черными, как смоль, волосами. Смотрит сначала на лорда, а затем на меня. Да с такой претензией, будто я у нее лошадь украла.

– Ваша Светлость! Вы вернулись! – летит к лорду полноватая женщина с подносом пирожков, выглядывающих из-под светлого вафельного полотенца. Так так искренне улыбается, что после всех этих строгих лиц, это кажется непривычным.

К женщине тут же присоединяются другие подданные, да смотрят на дракона с таким обожанием, будто он каждому из них лично спас жизнь.

Ничего не понимаю. А где же “проклят, ноги от него уноси”? Они все ему кланяться до земли готовы. И не из-за страха. В чем же дело?

– Мой лорд! – толпа расступается перед пожилым мужчиной, передвигающимся с помощью трости. Его седыми волосы стянуты в жидкий хвост.

– Патрик, – хлопает его по плечу дракон, словно доброго приятеля. Надо же. Дракон умеет быть дружелюбным? – Как все прошло во время моего отсутствия?

– Без инцидентов, мой лорд, – склоняя голову, отвечает Патик, далее видимо, хочет выдать полный отчет, но замирает при виде меня.

Сначала на его угловатом лице отражается лишь удивление и непонимание. Затем седые брови хмурятся, а узкие губы начинают подрагивать, когда он опускает взгляд на мою руку, на вязь, а затем во все глаза смотрит на лорда.

– Это она? – выпаливать так, будто ведьма на его глазах в дракона обратилась.

Это еще что значит? Чего на меня все так пялятся? Уже знают, что меня против воли в невесты записали? Чует мое сердце, что дело вовсе не в этом…. А в чем?

Немногословный лорд кивает.

– О Стихии! – раздаются возгласы в толпе, и дамы спешат прикрыть ладонями распахнувшиеся рты. Они специально нагоняют жути?

– Выдели ей покои, – распоряжается лорд, а затем решает добавить. – И никуда не выпускай.

– Как прикажете, Ваша Светлость.

– Еще, – останавливается он, едва сделав пару шагов. – Как только ведун приедет, отведите его к гостье и позовите меня.

Ведун? Это тот, кто читает читает ауру и может открыть то, что скрыто? Зачем отправлять его ко мне?

От окатившего с головы до ног ужаса вытягиваюсь, как струна, и хваюсь за запястье с вязью. Дракон не поверил мне! Он хочет меня разоблачить! О Стихии, что они сделают со мной, когда узнают, что я из рода тех, на кого была объявлена охота?