– Не ты, так кто другой бы вылечил. А ты что, забыла, как обессилила совсем и в обморок упала, как только лечить меня закончила? Что с тобой на поле боя-то делать, бесполезная ты ведьма?

Продолжать спор мне расхотелось. Тем более при посторонних. Я дёрнула Беляночку под уздцы и развернула обратно к конюшне.

– Кто-то забыл, что ведьма-лекарь в паре с оборотнем вместе в бой идёт. Готовь упряжь, медведь. Седлать тебя будем.

– Я воюю один! – крикнул Борис мне в спину. – Даже слова такие забудь, ведьма! Седлать свою игрушечную лошадку будешь.

Роман снова засмеялся, а я вспомнила, как Василиса отчитывала его за то, как он по– хулигански скакал по лагерю в обличии огромного волка. Интересно, может ли она также легко указывать Борису.

– Так это не мои слова, – ответила я, чуть притормаживая.

– А чьи?

– Васи.

Теперь смех Романа меня совсем не задел. Наоборот, я даже улыбнулась ему. А Борис так и остался стоять молча, не зная, правду я говорю или нет. Значит, Василиса могла и его отчитать запросто. Я запомнила.

– Завтра с утра она ждёт нас на плацу, Борис, – добавила я. – Не опаздывай! И упряжь не забудь.

Я вошла в конюшню, скрывшись от оборотней за бревенчатой стеной, и перевела дух. Сердце колотилось как бешеное. Но цель была достигнута: Роман надо мной больше не смеялся, а Борис задумался.

– Ну ничего, Беляночка, – шепнула я коню. – Мы покажем ещё этому медведю, чего стоят обиженные ведьмы!