- Что тебе надо на моём балконе?

- Эмммм, добрый вечер, я украла вашу сосульку, - честно ответила.

И тут же сунула доказательство преступления под нос красавцу.

Глава 4.

Алкоголь убивает нервные клетки, остаются лишь спокойные.

Мужчина пристально посмотрел сначала на вещдок в моих руках, потом на меня, равномерно синеющую от холода в хлипком халатике и сжал светляк в кулаке. Огонек схлопнулся, мигнув напоследок, а сосед оскалился такой зубастой улыбкой, что я непроизвольно шагнула назад, упираясь мягким местом в перила.

- Я пойду? – старалась произнести я твердо, но голос предательски срывался.

- Безусловно, - ответил шатен и шагнул в назад, видимо желая пропустить меня через комнату. Но, во-первых, ну его на фиг, а во-вторых, ключ от двери все равно в номере. Поэтому недолго думая, я засунула ледяной трофей в карман и стала корячится по перилам, обратно на свой балкон.

Мужчина заподозрил неладное слишком поздно, когда я уже перелезла на спасительной пятак моей временной собственности, переставляя дрожащие то ли от холода, то ли от напряжения ноги и проявляя чудеса эквилибристики. Он стремительно выскочил на свой балкон и смог сцапать меня за болтающийся пояс. Тот юркой змеёй выскользнул из петель, и полы ничем не удерживаемого халата распахнулись на пронизывающем до костей ветре, благо стояла я сейчас к нему спиной и умудрилась быстро запахнуться.

- Эй, - хмыкнул маг, крутя в руках пояс, - так не честно. А как же моральная компенсация за преступление, у тебя мой лед, так угости меня.

- Сосульку я честно сперла, - парировала я, - а мини бутылочки слишком мини, самой мало, - и разломив ледяную морковку, бросила шатену половину. Отсалютовав ему я вошла в свой номер, но еще долго слышала заразительный хохот, звучащий из соседнего номера.

Утро с похмелья выдалось на удивление бодрым, и хоть выпила я прилично, чувствовала себя словно спала до этого неделю, а выглядела так, будто спала я эту неделю в СПА Сатуринии*.

- Это потому, что ты ведьма, - фыркнул Феня. И я конкретно так призадумалась.

Была у меня на курсе Машка Гринько. Ничего особенного: рыжая, покрытая веснушками от мизинцев на ногах до ржавой макушки, с невыразительными рыбьими глазами без явных признаков интеллекта. И черт бы с ней, с внешностью, в конце концов, она могла иметь богатый духовный мир и обаяние размером с дом, только вот и их у Марии не наблюдалось. Зато в наличие был мерзкий характер стервы, склочность по мелочам и любовь выезжать на чужом горбу по делу и без. Мальчишки курса, и без того обделенные женским вниманием, все же на сто два представителя сильной половины человечества в потоке девушек было целых три, и две из них учились в других группах, горестно сокрушались в курилке судьбе-злодейке, мол даже глазу не на ком отдохнуть, но рыжуля всех удивила.

Она, отшив нереальную толпу поклонников, отхватила себе первого парня, нет, не на курсе, а в институте, побогаче и поумнее, а потом и его променяла на более платежеспособный вариант. Тут поневоле задумаешься о существовании колдовства и всяких там приворотов. Однажды один из тайно влюбленных в Гринько одногруппников описывал её внешность под таким углом, что не будь я знакома с оригиналом, решила бы, что слушаю художественное описание шедевра Крамского «Неизвестная»**: интригующая тайной, созданной мастером кисти и манерной элегантностью полотна. Особенно меня поразила фраза «она вся как будто сияет изнутри».

И вот сейчас, старое зеркало пленяло взгляд, отражая меня и не меня одновременно. Кожа мерцала жемчужным светом, таким, как ночное светило в полнолунье, ненавязчивым и таинственным, в моих скучных, карих глазах заискрились изумрудные звезды, губы стали насыщеннее и пухлее, словно я долго их кусала, а волосы блестели и лежали красивой волной как в рекламе шампуня от перхоти.