Другой бы воспринял это все с юмором, а Карданова такое отношение огорчает. Он завис вне родины. Он никто. Человек империи вне империи.

– Когда немцы брали Химки, мой отец-кабардинец был нужен на фронте. Когда нужно было осваивать космос и ковать щит и меч родины, мои знания были нужны. А в 1999-м, когда Путин сказал про сортиры, ко мне подошел сопливый мент на улице и сказал: «Убирайтесь из нашей страны!» С тех пор это не моя страна. И я больше не хочу для нее ничего делать. Я даже прием больных веду по минимуму – только чтобы не сдохнуть с голоду. И принимаю только по знакомству.

– А куда бы вы уехали, будь у вас паспорт?

– Куда угодно, где не строили социализм… Хорошо тому, у кого есть телевизор и бутылка пива. А у меня телевизора нет, пиво я не пью. Остается страдать, глядя на окружающую действительность…

Его родина – остров Итуруп – мелкий прыщ, который вскочил на заднице у империи в 1945 году. Карданов показывает мне его в гугл-мапе:

– Вот аэродром, которым командовал отец, а тут стоял наш дом. Вот магазин и баня. А здесь я гусей пас. С детства я в погоде разбираюсь не хуже военного метеоролога. Вон видите за окошком темное облако – это юго-восточный ветер несет сюда снежный заряд. Но снег будет недолгим… У нас там постоянные тайфуны, ветер до 80 километров в час. Если с определением погоды ошибся, из школы можешь не вернуться – в океан унесет. Зимой в пургу мы знаете, как домой добирались? Был у нас там старый танк без пушки, детей к нему привязывали веревками и так растаскивали по домам. Мы шли за этим танком на веревках, чтобы не унесло и чтоб не заблудиться. И еще к каждому ребенку был приставлен солдат. Такое детство.

После окончания Хабаровского мединститута Карданов попал по распределению в Нальчик. Простым терапевтом.

– Тогда не было понятия «черножопый», его заменяло понятие «нацкадр». Вот как нацкадр я туда и попал.

– Ну, все-таки Нальчик – это не Дальний Восток.

– Гораздо хуже! Национализм, грязь… Это сейчас глупцы ахают: какой был хороший СССР. А это была большая помойка во всех смыслах. Мой русский дед со стороны матери являлся весьма крупным фюрером в вашей партии и дружил с Мишей Калининым – сыном дедушки Калинина. И женаты они были на подружках. Мой отец тоже был властью весьма обласкан. Но строй тот я все равно ненавижу. Надеюсь, вы записываете.

– Записываю…

Диктофон между нами лежал, как волнолом, предохраняя меня от вала кардановской ненависти и вместе с тем впитывая вал его мудрости.

Работать рядовым врачом в Нальчике Карданову не понравилось:

– Я понял, что ничего не могу в этой системе. Я даже не могу при пневмонии, которая лечится минимум три недели, выписать больничный дольше, чем на три дня. И потом больной должен через весь этот сырой, промозглый Нальчик ехать в поликлинику ко мне продлять бюллетень. А чтобы в третий раз продлить, собирается целая комиссия! Не дай бог государственный раб работу прогуляет в сговоре с врачом!.. И я подумал: что я тут делаю? Написал в Москву письмо: хочу учиться! И мне пришел ответ: есть место в аспирантуре. Так попал я на кафедру физиологии к академику Косицкому Григорию Ивановичу. Умнейший был человек! Великан! За четыре года аспирантуры он научил меня всему, чего ни в коем случае не надо делать. И это главное, я считаю. Потому как то, что надо делать с больным, каждый медик должен сам найти.

Диссертацию я написал, но защищать ее не стал, хотя Косицкий на меня очень ругался. Так что в академию меня приняли вообще без научных званий. Просто Андрей Маленков – сын того самого Маленкова, убийцы и подонка – случайно наткнулся на кучу вылеченных мною неизлечимых пациентов. И хотя он не врач, а биофизик (у него два образования – физмат и биофак), его это настолько поразило, что он буквально за руку меня втащил в Академию. Даже отца моего обрабатывал: ну, науськай своего сына написать заявление в академию! Науськали. Написал. И с 1998-го я стал членкором РАЕН. Теперь вот хочу этот диплом разыскать и вернуть им обратно. Потому что быть на одной скамейке с Сережей Капицей и Андрюшей Маленковым, конечно, почетно. Но когда рядом на той же скамейке числятся Рамзан Кадыров и Грызлов – это совсем другое дело. Я не хочу сидеть в одной академии с такими «учеными». Пускай дальше они науку в России двигают…