Так бы все было и на этот раз. Но…

– Не знаю, где она, – развел руками Рок, приблизившись к моей машине.

– Она часто опаздывает? – спросил Асеев.

– Обычно вовремя приходит.

– И почему не пришла? – Асеев хмуро оглядел Рока многообещающим взором палача, прикидывающего, взять ли халтурку на дом.

– Не пришла.

– Вот тебе жетон. – Я извлек из кармана жетон. – Иди и звони. Чтобы Ворона была здесь.

– Но…

– Ты посмотри, сколько народу сдернул с места. Сколько бензина нажгли. Нам нужно сего-дня взять Ворону. Чего непонятно?

– Все понял, – вздохнул Рок и направился в сторону телефонной будки.

Наша машина выставилась метрах в ста от стекляшки метро, на площадке за трансформаторной будкой. Справа от нас магазин «Фарфор». А за нами, за зеленью деревьев, виден бетонный куб кинотеатра «Комета» – ныне злачное место. Сколько себя помню, всегда там собиралась шпана этого микрорайона. Здесь они выясняли отношения – кто главнее, знакомились с девчонками, выворачивали друг у друга карманы. Ныне в кинотеатре по ночам действует дискотека «Пилот» и наркотиков там – просто обожраться. А во дворе за кинотеатром в шестнадцатиэтажном доме живет Ворона. Около этого дома мы ее задерживали с наркотиками. Тогда она от нас откупилась, сдав барыгу с пятью граммами героина. И ушла на дно, решив, что с нами дружить не обязательно. Значит, теперь сама стала «банковать» – героиновую точку открыла.

– Почему Ворона не пришла? – зевнув, произнес я, глядя, как Рок, пинком спровадив от телефона-автомата щупленького пацана, сам занял его место и начал накручивать диск.

– А, с этим болваном связываться, – Асеев махнул рукой и устроился поудобнее на сиденье, прикрыл глаза, один приоткрыл, как затаившийся крокодил. Он никогда не расслаблялся, все сек и видел.

– Все-таки палку он нам сделал, – сказал я. – И притон сдал.

– Он же полностью отмороженный, – недовольно произнес Асеев. – Мы с ним еще нахлебаемся.

– Он что, к тебе в родственники набивается? Где ты в этой среде информатора вменяемого найдешь?

– Да уж…

Зашуршала рация. И послышался голос Арнольда:

– Терентий, ну что у нас там с клиентом?

Я нажал на кнопку:

– Второй, для кого правила ведения радиопереговоров написаны? Тебе сколько повторять?

– Ладно, не злобись.

В эфире запрещено употреблять имена, фамилии. А можно в эфире употреблять только позывные.

– Пока задержка, – проинформировал я. – Сидите, ждите. Понял?

– Понял.

– Отбой. – Я положил рацию между сиденьями, чтобы не бросалась в глаза случайным прохожим.

Рок с размаху шлепнул трубкой об аппарат и направился к нам.

– Дозвонился? – угрожающе осведомился Асеев, искоса глядя на застывшего в угодливой позе у машины Рока.

– Не берет трубку! – завопил он. – Сука она! Ох, сука. Брать ее надо. И мордой о стену. Она барыг много знает. Она все скажет. Я знаю, как мы на нее надавим. Надо…

– Заглохни! – прикрикнул я. – Куда она могла деться?

– Ну я не знаю.

– А мы засветиться никак не могли? – спросил Асеев.

– Маловероятно, – сказал я.

– Может, она кого-то подослала обстановку прощупать? И нас с Роком засекли.

– Вряд ли. Она же дура обычная. Ей не до конспирации, – отмахнулся я. – Ждем еще пятнадцать минут, а потом снимаемся.

Через пятнадцать минут, естественно, никто не появился.

– В машину, – приказал я Року.

Тот виновато, как сожравший хозяйскую сметану кот, бочком пролез на заднее сиденье и заработал испепеляющий взор Асеева.

– Раздавить бы тебя, мокрица, – произнес майор.

Рок съежился. Асеева он боится чем дальше, тем больше. Впрочем, не он один. Дядя Ася, как удав, – умеет вызывать страх и парализовывать волю. Оно и неудивительно, учитывая его боевую биографию.