Под утро ей приснился Марат Вельшин. Он стоял на дорожке, ведущей к школе, избитый, с рассеченной бровью, в разорванной одежде, и толпа учащихся брезгливо обтекала его. А он смотрел на Лиду с таким презрением, словно это она разболтала всей школе его горькую тайну. Проснувшись, она долго не могла успокоиться, даже школьную блузку дважды напялила наизнанку.

Что-то неуловимо изменилось в ее отношении к Ворону. Она без конца ругала себя – и заочно Санина – за то, что вчера они не приняли никаких экстренных мер. Можно ведь было позвонить директору школы, в полицию в конце концов. И как же она мечтала теперь, чтобы Марат как ни в чем не бывало поджидал ее у дома! Но этого, конечно, не случилось.

Однако вопреки мрачным прогнозам Вельшин оказался в классе. Он сидел за партой в своем сером щегольском костюме и читал учебник. Заметив Лиду, лишь на секунду скользнул по ней взглядом, в котором читалось грозное предупреждение: не подходи, не спрашивай. И снова уткнулся в книгу. Знакомый мобильник словно ненароком был брошен на край парты, сигнализируя: я знаю, что ты знаешь.

Лида и не собиралась подходить, но дышать стало легче. Беглый взгляд убедил ее, что бесподобная внешность Марата не понесла заметного ущерба. Возможно, все оказалось не так уж страшно. Она плюхнулась на стул рядом с Милой, тоже с головой ушедшей в учебник по геометрии.

– Привет, как тетя? – тут же спросила подруга.

– Нормально, что с ней сделается.

– Здорово. Про самостоятельную не забыла?

– Ч-черт! – Лида в панике схватилась за учебник.

Поговорить с Милой удалось лишь на перемене. Кабинет физики был на первом этаже, и весь класс высыпал на школьный двор, залитый таким жарким солнцем, какого не бывало здесь и летом.

– Он ведь за тобой вчера пошел, да? – щурясь на небо, спросила тонким голосом Мила. – Я видела в окно.

Ноги стали ватными. Неужели сейчас она потеряет единственную подругу? Но врать Лида не стала:

– Да, выследил меня до больницы. Но это ничего…

– Я жалею, что сказала тебе… о своих чувствах, – по-птичьи часто дыша, выпалила Журавка. – Ужасно глупо… нужно было подождать. Просто Ворон никогда не встречался с девочками из класса. Но ты ведь особенная, я не учла.

Последнюю фразу она произнесла без грамма желчи или сарказма.

– И ты все равно дружила бы со мной? – спросила Лида о самом важном.

Колокольчиком прозвенел тихий смешок.

– Конечно, дружила бы. Я и дружу. Если, конечно, у тебя будет оставаться время на дружбу со мной.

– Да сколько угодно! – Лида от восторга готова была воспарить в сияющие небеса. – Ты пойми, все не так, как кажется со стороны. Мне лично Марат совсем не нравится. («Ой ли?» – влез с поправкой тихий внутренний голосок.) А я ему – тем более. Просто тут случилась одна странная история: Алеше Санину почудилось, что какие-то люди следят за мной с дурными целями. Сам он, конечно, занят под завязку, вот и попросил Вельшина присмотреть за мной. Но вчера все прояснилось, и Марат ко мне больше даже не подойдет, вот увидишь. Да он счастлив без памяти, что скинул эту обузу! Но друг он хороший, признаю.

– Да, хороший! – воскликнула Мила, сияя едва ли не материнской гордостью. – Я всегда завидовала их дружбе с Лешей. Всегда мечтала о такой же: верной, немногословной. И как же хорошо, что ты пришла в наш класс!

– Немногословная дружба у нас не получится. Мы все-таки девочки, – хихикнула Лида, и в этот миг прозвенел пронзительный школьный звонок.

Остаток дня прошел на удивление спокойно. Время как будто немного застопорилось, перестало нестись одичалым галопом. Лида машинально разговаривала с Милой, отвечала на уроках, выполняла задания. А параллельно в голове ее мысли медленно и тягуче крутились вокруг одного: