Вы знаете многих романистов, готовых пустить читателей внутрь собственного тела? Селин говорил, что писатель должен «положить свою шкуру на стол». Этот этап пройден – благодаря УЗИ коронарных сосудов. (Примечание автора, готового на все.)

– У тебя жировое перерождение печени, и ты гипернапряжен. Ничего удивительного, учитывая, чем ты набиваешь брюхо. Но сердце работает без сбоев, и артерии чистые. Очень странно! Риск инфаркта равен нулю. Ты что, таскался в Лурд? Или в другое святое место? Атеросклерозом и не пахнет, сосуды как у новорожденного! Желудок, легкие, яички – все функционируют нормально. Размеры простаты как у тридцатилетнего. Я готов сесть на героиновую «диету», если тяжелые наркотики так успешно предохраняют от болячек.

Я возблагодарил Небо за второй шанс. Сальдманн тоже испытывал облегчение, ведь он боялся встречи с самым обветшалым организмом на свете.

Выдохнув, как помилованный в последнюю минуту преступник, я сказал:

– Удивительно, что моя печенка взбунтовалась только через пятьдесят лет. Ты можешь продлить такое положение дел до бесконечности?

– О чем ты, не понимаю…

– Хочу отодвинуть смерть так далеко, чтобы она сдохла вместо меня. Моя установка – дожить с ожиревшей печенью до четырехсот лет.

– Будем реалистами – наметим четыре месяца. – Врач издал невеселый смешок. – Дорогой мой, средняя продолжительность жизни француза – семьдесят восемь лет; женщины умнее и потому дотягивают до восьмидесяти четырех. То есть у тебя впереди тридцать чудесных лет, если будешь соблюдать назначенный мной облегченный режим. Сахар у тебя 1,33, мочевая кислота – 91, триглицериды – 2,36. Слишком много жирной еды, алкоголя и сахара. Ты должен научиться получать удовольствие не только от обжорства и пьянства: путешествуй, люби женщин (с презервативом), читай, ходи в кино и театр, короче – развлекайся по-стариковски! И – главное – сорок минут физических нагрузок в день, чтобы на 40 процентов снизить риск заболевания раком в связи с активизацией 1004 естественных клеток-киллеров, клеток-защитников. Не убивайся на работе. У твоих передач по-прежнему высокий рейтинг?

– От трех до пяти миллионов просмотров в неделю.

– Не кот начихал.

– Когда я зажигаю в студии, результат бывает еще лучше.

– А ты обязан глотать те же пилюли, что и гости? Медицинский факультет не одобряет… химических излишеств.

– Не беспокойся, я их употребляю только в прямом эфире, а потом готовлю следующую передачу и неделю пью минералку. Мне вовсе не хочется убивать себя, понимаешь, доктор? Ни работа, ни спорт того не стоят. Я прислушиваюсь к шагам Смерти, как олень, поднятый с лежки на псовой охоте.

– Ты – единственный ипохондрик, жрущий препараты, не зная даже названий.

– Не такой уж я болван: замечаю каждый симптом, отслеживаю подозрительные боли. Купил тонометр, чтобы мерить давление три раза в день. «Консультируюсь» в Интернете. Знаю лучших специалистов по каждому органу. Аптеки мне привычнее баров. Аптекарь с улицы Сены каждый день приветствует меня, как когда-то Алан, бармен ночного клуба Castel в квартале Сен-Жермен-де-Пре! Деньги, которые я раньше тратил на водку и «снежок», теперь инвестируются в витамины – зеленые овощи.

«Всехзвездный» врач явно принимал меня за психа, судя по тому, как медленно он качал головой, смотрел в никуда и повторял нараспев: «О-ла-ла-ла-ла». И «Сезар» за лучшую искусственную эмоцию присуждается… доктору Фредерику Сальдманну.

Он прослушал легкие ледяным стетоскопом, проверил уши и горло, светя специальным фонариком.