В палаточном городке, где жил Петя, тоже готовились к долгой зиме. Утеплялись мхом, запасались углем и дровами. Свет везде горел на столбах. Полтора месяца назад, Белов это ясно помнил, поселок был раза в два меньше. Радиотарелка на столбе громко передавала классическую музыку.

– Ну, давайте за окончание навигации! – Петя аккуратно разливал по стопкам.

Выпили, захрустели квашеной капустой. Галя принесла кастрюльку с дымящейся картошкой в мундире. Грач полез рукой, подхватил, обжигаясь и перекидывая с руки на руку:

– Старуха-то моя теперь тоже накопала, засыпала уже в погреб, приеду, туруханской селедочки ей привезу бочонок… Вы-то не солили?

– Где нам ее держать? – Петя снова взялся за бутылку.

– Соседи погреба выкопали и все там хранят… – не согласилась Галя.

– Да дураки твои соседи, померзнет у них все! – отмахнулся Петя и поднял стопку.

Чокнулись. Белов не стал закусывать. Он невольно следил за Галиной и представлял себе Николь с животом и что она вот такая же хозяйка – кормит его друзей и недовольна им, что он не выкопал погреб… Он слышал, как кровь толчками радости и тоски приливает к сердцу. Вспоминал и вспоминал, истязая себя. Картинка с Николь наконец так ударила в голову, что он сам себе налил полную рюмку и молча выпил. Грач с Петей с недоверием посмотрели на Белова, Петя взял бутылку, изучил ее и налил всем.

– Вы закусывайте, Сан Саныч! – Галя всех капитанов звала на вы.

Белов машинально зацепил вилкой капусты и стал жевать. Хмурый сидел, внутри вулкан клокотал, и эта капуста так к нему не подходила, что он чуть ее не выплюнул. Он не видел Николь с восемнадцатого июля. Почти три месяца…

– Сан Саныч! Ты чего сегодня какой? – услышал Белов голос Грача. – Петя за наследника предлагает выпить!

– Парень будет – Ермаком назову! – Петя встал и поднял рюмку. – Жизнь тут мировая будет! По железной дороге все привезут – радиоприемник, проигрыватель, даже телевизор в каждой семье будет! Мы свои уже начали выпускать! Сам по радио слышал: «В продажу поступили первые телевизоры марки КВН‐49А!»

– Ты, Петька, чего сказать-то хочешь? У меня рука затекла! – Грач подмигнул Гале на подпившего мужа. – За Ермака так за Ермака! – он выпил свою рюмку.

– Я магнитофон «Днепр» в «Посылторге» заказал! – хвастался Петя. – Видел у одного на «Марии Ульяновой». Вот такие катушки крутятся, и музыка играет. – Он вдруг встрепенулся. – Галька, куда пластинки дела, давай пластинки будем слушать…

– Ты же их все побил, Петя, на день рождения выпивали… Они же тебе надоели?!

– И Шульженку разбил? – не поверил Петя.

– С нее и начал…

– Ничего, новые купим, на совещание поеду в Красноярск, – Петя взялся за бутылку, но она была пуста. – Так, сидеть, ребята, я сейчас!

– Не надо бы тебе, Петя, – запротестовала Галина.

– Нам хватит, Петро! – поддержал ее Белов. – Завтра рано уходим.

– Ну… – Грач подкурил козью ножку и стал подниматься. – Спасибо хозяевам за хлеб-соль!

Вышли на улицу, распрощались. Метель поутихла, легким снежком пробрасывала.

– Ты, Семеныч, Николь не помнишь? – спросил Сан Саныч почти нечаянно.

– Кого? – у Грача самокрутка то разгоралась, то тухла. – От-т, газету подмочил, видать…

– В Дорофеевском одна такая темненькая была.

Грач смотрел, не понимая.

– С короткой стрижкой, как мальчишка, и глаза еще такие… не помнишь?

– Я, Сан Саныч, женский пол вообще перестал отличать. А чего, понравилась она тебе?

– Да, – Белов вздохнул удрученно, – понравилась – не то слово…

– Поночевал, что ли, с ней? – житейски просто спросил Грач.

Белов молча смотрел, не обиделся на старикову прямоту, покачал головой.