– И вот Виктор Геннадьевич вообразил, что всемогущ. Такое часто бывает у тех, кто выбился из грязи в князи. Люди хотят все и сразу. Несколько раз Максюта пересек нам дорогу...

Я сочла благоразумным не интересоваться, кто такие «мы».

– Он увел у нас из-под носа жирные куски, захватил предприятия, которые вообще-то подпадали под нашу сферу влияния. Начал безобразничать и крысятничать. Зазнался окончательно и вдруг даже заикнулся о собственной политической партии. Захотелось ему, видите ли, не только экономического, но и политического влияния. И что хуже всего, пожелал вдруг продать контрольный пакет одного нефтегазового комбината иностранцам. А в придачу предложил еще и миноритарный пакет одного предприятия, на котором производят в том числе и кое-что очень важное для военного сектора. Ему же говорили русским языком: продавать-то продавайте, но тем, кому нужно. Он заупрямился – иностранцы ему на полмиллиарда больше предлагали. Максюта с нас и потребовал увеличить цену, но такие траты не входили в наши планы.

Холодок пробежал у меня по спине. И в то же время я почувствовала, что сильно вспотела. Как такое может происходить одновременно? И вообще, нечего потеть, это только увеличивает электропроницаемость кожи!

– Мы говорили с ним по-хорошему. И не только мы, но и важные люди из Москвы. Вы же не дура, госпожа Винокурова, понимаете, что в подобных случаях речь идет о национальной безопасности. А за национальную безопасность никак не могут отвечать иностранцы, за нее отвечаем мы.

Вот ведь поганое словечко – «мы»! Этот тип, который курит сигареты с терпким запахом и чьего лица я не могу разглядеть, явно гордится тем, что принадлежит к своей касте. Прямо секта какая-то! Не хватало только еще тайны Святого Грааля или погони за шедеврами Микеланджело!

– Ну, если человек ни в какую не соглашается, а встает на дыбы и начинает даже нам угрожать, тогда мы оставляем за собой право прибегнуть и к другим, более действенным, мерам убеждения. Вы понимаете, о чем я, госпожа Винокурова? Молчание истолковываю как знак согласия. Вот как бы вы поступили на нашем месте, госпожа Винокурова? Впрочем, вопрос риторический, так как на моем месте вы никогда не окажетесь.

Еще бы, я прекрасно понимала! О, как бы мне хотелось, чтобы на моем месте оказался этот наглый, вальяжный тип – оказался привязанным к металлическому стулу, с оголенными проводками на ушах, руках и ногах. Я бы тогда с большой радостью включила рубильник, причем чем выше было бы напряжение, тем лучше!

Однако мои мысли – пустые мечты. Приходилось сидеть на стуле и терпеливо ждать своей участи. Интересно, как типы, предпочитающие говорить о себе во множественном лице – мы, – разделаются со мной? И что произошло с Таечкой? Она уже мертва или тоже привязана к стулу, через который течет электрический ток?

– Покойный Виктор Геннадьевич отличался упрямством, – продолжил мой мучитель, – и был уверен, что наличие определенного количества миллиардов, нажитых им не самым праведным путем, спасет его от любых напастей. Однако все совсем не так...

Мужчина вздохнул, о чем-то, видимо, задумавшись, и добавил:

– Так что было принято решение о том, что, если склонить господина Максюту к продаже предприятий нужным нам лицам невозможно, нужно сделать так, чтобы Виктора Геннадьевича не стало. А его наследники наверняка должны оказаться более понятливыми.

Ничего себе! Получается, вовсе не Эстефания со своими родственничками, а безымянные борцы невидимого фронта укокошили Витю?

– Для этого в Бертран и была направлена команда специалистов высокого класса, – просвещал меня любитель терпких сигарет. – И я, как вы можете догадаться, являюсь руководителем данной группы. Господину Максюте надлежало покинуть наш грешный мир, и был уже заготовлен особый яд. Может быть, вы слышали о стронции-230? Олигарх получил бы на завтрак радиоактивный коктейль и в течение двух недель непременно умер. Спасти его никто бы не мог, и Виктор Геннадьевич умирал бы при полном сознании, один жизненно важный орган отказывал бы за другим. И у несговорчивого миллиардера было бы предостаточно времени, чтобы осознать свою ошибку, понять, что с нами шутки плохи...