– Случилось нечто ужасное! – воскликнула графиня, подбежав к мужчинам. – Почему вы ничего не делаете? Почему стоите? Случилось страшное!

– Мы сочувствуем вашему горю, графиня, и принимаем все меры, чтобы поймать преступника, – сказал на это Силантьев. – Тут перед вами лучший сыщик России, Лев Иванович Гуров, и он…

– Да, конечно, здесь нужен самый лучший сыщик! – заявила Соколова. – Пусть он поймает этого негодяя и вернет мои драгоценности!

Миллионер и сыщик переглянулись и оба вытаращили глаза. Они оба испытали одновременно чувство крайнего изумления.

– О чем вы говорите, ваше высочество?! – спросил миллионер.

– Разве у вас пропали драгоценности? – спросил сыщик.

– Конечно! – воскликнула Соколова. – Я проснулась, стала размышлять, что я надену сегодня, открыла шкатулку, а там – там пусто! Но простите, если вы не знали об этой пропаже – а вы и не могли о ней знать, о ней пока никто не знает, – почему вы выразили мне сочувствие? О каком горе вы говорили?

И снова Силантьев и Гуров переглянулись – теперь уже со смущенным видом.

– Видите ли, ваше высочество… – пробормотал хозяин поместья.

– Я должен сообщить вам печальную новость, – сказал сыщик.

– Какую новость? – спросила Соколова. Ее лицо неуловимо изменилось. Только что оно выражало возмущение и гнев (пожалуй, немного театральный, по мнению Гурова), теперь же на нем явственно проступила тревога. – Что-то случилось… с Константином?

– К сожалению, это правда, – отвечал Гуров. – Должен вам сообщить, что ваш друг трагически погиб.

Вот теперь лицо графини выражало настоящее, неподдельное горе. Вдруг ее рот перекосился, и графиня зарыдала – неудержимо, отчаянно, как простая баба. Валерий Силантьев поспешил ее обнять, прижал к груди.

– Я понимаю… – бормотал он. – Такое горе… Я постараюсь как-то помочь…

Внезапно графиня перестала рыдать, высвободилась из объятий миллионера и взглянула не на него, а на Гурова.

– Так вы сыщик? – спросила она требовательно.

– Да, я полковник полиции, – отвечал Гуров.

– Из Москвы?

– Да, я работаю в Главном управлении по…

– Это хорошо, – перебила она его. – Надеюсь, вы сможете найти убийцу Константина.

– Да, я тоже надеюсь, что мы найдем преступника, – отвечал Гуров. – Но, простите, почему вы решили, что ваш друг убит? Я не говорил об убийстве. Я лишь сказал, что он погиб…

Графиня пожала плечами.

– Интересно, а как еще можно погибнуть в этих местах? – сказала она. – Здесь не Альпы и не Тихий океан. Я сразу поняла, что его убили. Где это случилось?

– Во дворце, – объяснил сыщик. – В глубине дворца, где пока ничего не убрано, везде битый кирпич… Там, в одной из комнат…

– Я могу его увидеть? – спросила Соколова. Ее слезы высохли, у нее был решительный вид.

– Да, конечно, – отвечал сыщик. – Я сам хотел просить вас об этом – ведь мне необходимо провести опознание убитого. Но теперь меня интересует также пропажа ваших драгоценностей. Ведь они действительно пропали, я не ослышался?

– Нет, вы не ослышались, – отвечала графиня. – Но теперь, после смерти Константина, это уже не имеет никакого значения. Идемте, покажите мне его, я должна его увидеть.

Гуров предложил графине руку, та охотно на нее оперлась, и они направились к дворцу. По дороге сыщик размышлял о том, что его спутница, конечно, не сможет добраться в комнату, где лежал убитый, и что придется ускоренным порядком организовать перенос тела убитого барона наружу. Однако когда они подошли к дворцу, он, к своему удивлению, обнаружил лежащее на носилках у дверей дворца тело барона Лохвицкого. Над ним склонились два человека, которых сыщик не знал, а рядом стоял капитан Иванов.