– Ну? Один из вас с нею развлекался, а другой стал возражать, так?

– Эрман ее заставил! – возмущенно воскликнул Эдбальд.

– Никого я не заставлял, – пробурчал Эрман.

– Да как же так? Она ведь меня любит!

– Я ее не заставлял, – повторил Эрман. – Она сама захотела.

– Чего? Совсем изоврался!

– Квенбург, Эрман тебя заставлял? – спросил Эдгар.

Девушка будто застеснялась.

– Ой, он такой ловкий. – Чувствовалось, что происходящее ей нравится.

– Эдбальд говорит, что ты его любишь. Это правда?

– О да. – Она помолчала. – Я люблю Эдбальда. И Эрмана.

Матушка с отвращением фыркнула.

– Хочешь сказать, что отдавалась им обоим?

– Да. – Квенбург, похоже, была страшно довольна собой.

– И сколько раз?

– Ой, много.

– Давно это у вас?

– С тех пор, как вы прибыли сюда.

Матушка раздосадованно покачала головой.

– Хвала Всевышнему, что у меня нет дочери.

– Я вообще-то не одна тут развлекалась! – напомнила Квенбург.

Матушка вздохнула.

– Да уж, тут нужны двое.

– Я старший, – заявил Эрман, – мне первым жениться.

Эдбальд обидно расхохотался.

– С чего ты взял, что так должно быть всегда? Я женюсь, когда захочу, а не когда ты мне разрешишь.

– Я-то могу позволить себе жену, а ты – нет. Ты нищий, понял, а я однажды унаследую дом!

Эдбальд возмутился.

– Нас трое, сыновей! Дом поделят между всеми, когда мама умрет, а этого, я надеюсь, не случится еще много лет.

– Не дури, Эдбальд, – вмешался Эдгар. – Это хозяйство сейчас еле кормит нашу семью. Если нам троим придется каждому содержать семью на трети здешней земли, мы все быстро перемрем от голода.

– Эдгар, как обычно, единственный из вас мыслит здраво, – добавила матушка.

Эдбальд, судя по гримасе, неподдельно обиделся.

– Мама, это значит, что ты меня выгоняешь?

– Я никогда так не поступлю, и ты это знаешь.

– Значит, мы трое должны блюсти целомудрие, как монахи в монастыре?

– Надеюсь, что нет.

– Тогда что нам делать?

Ответ матушки застал Эдгара врасплох.

– Надо потолковать с родителями Квенбург. Пошли к ним.

Эдгар сомневался, что это принесет какую-то пользу. Дренг мужчина вспыльчивый, он попросту полезет в драку, только и всего. Лив, конечно, умнее и добрее мужа. Но у матушки, видимо, кое-что припрятано в рукаве, оставалось лишь гадать, что именно.

Они шли по берегу реки. Там, где недавно собирали сено, трава уже успела снова пойти в рост. Деревня нежилась в лучах августовского солнца, и в ней было тихо, если не считать постоянного плеска реки.

В таверне были Этель, младшая жена Дренга, и рабыня Блод. Этель улыбнулась Эдгару, которого почему-то выделяла. Она сказала, что Дренг в церкви у своего брата, и Квенбург пошла за отцом. Лив Эдгар отыскал на пивоварне, она мешала сусло граблями и охотно оторвалась от этого занятия. Перед тем как уйти, она наполнила кувшин элем и отнесла на скамью перед таверной. Тем временем Квенбург привела отца.

Все уселись на солнышке, наслаждаясь легким ветерком с воды. Блод разлила эль по кружкам, и матушка, не затягивая, коротко описала положение дел.

Эдгар исподтишка изучал лица собравшихся. Эрман и Эдбальд как будто начали понимать, какого дурака сваляли, раз уж их обоих обманули, хотя они-то думали, что обманывают друг друга. Квенбург очевидно гордилась своей властью над двумя юношами. Ее родители, похоже, нисколько не удивились случившемуся – наверное, что-то подобное бывало и раньше. Недаром Дренг ощетинивался всякий раз, стоило хотя бы намекнуть на распущенность его дочери. Лив выглядела усталой. Матушка вела разговор твердо и уверенно; в конце концов, подумал Эдгар, она примет окончательное решение.