Я не кривила душой. Это азербайджанец после нескольких моих отказов спать с ним заявил, что опоздай я хоть на секунду по его часам, и путь в мою комнату проляжет через его постель. И он мне даже сам доплатит.

— Ты не думала найти жильё поближе к работе?

Думала. Но восемь тысяч, которые я плачу за двухместку там, чтобы жить одной, не шли ни в какое сравнение с двадцатью за комнату на подселении.

— Давай не будем о моих неудобствах, — снова попросила я. — А ты чем занимаешься?

Сергей немного помолчал и ответил:

— У меня небольшой бизнес, это неинтересно… Кстати, мы приехали...

…на Космодамиа́нскую набережную к отелю «Красные холмы», поднялись в отдельном лифте на тридцать четвёртый этаж в «City Space Bar & Lounge». Это место создано, чтобы поразить воображение. И дело не в приглушённом свете и лучших видах на Москву, не в сервисе и оформлении блюд, а в том, что меню здесь — для бедных фантазией людей, потому что любое блюдо и напиток создавались на лету, стоило лишь выказать предпочтения в продуктах. Полудомашняя непринуждённая атмосфера, негромкая приятная музыка и искренние улыбки барменов дополняли уют душевностью и теплотой.

— Еду я заказал европейскую, а напитки будет смешивать знаменитый лондонский бармен Крис Мур, владелец не менее известного в Великобритании бара «Coupette». Так что сюрпризов сегодня будет много… — Сергей улыбнулся и добавил тише, наклонившись к самому уху: — столько, сколько выдержишь.

Эффект от места, спутника и предвкушения ночи щекотал в животе лепестками огня. Нас проводили к столику у панорамного окна и предложили бинокли: Москва еще не погрузилась в темноту — ночи в конце июня слишком короткие, а сегодня ещё и день летнего солнцестояния. Небольшой диванчик-полумесяц стоял лицом к панораме, а столик из толстого тонированного стекла отображал блики низко висевших светильников, стилизованных под планеты солнечной системы. Это был единственный столик с букетом из распустившихся и лишь набравших фиолетовый оттенок артишоков, ярко-зелёных помпонов неизвестного мне растения и зеленовато-белых роз вперемешку со стрельчатыми плотными сизыми листьями, похожими на пальмовые, но я не была в этом уверена.

— Это тебе, — подвинул мне необычную композицию в каменной серой чаше парень и поцеловал в щёку.

— Спасибо, — я подняла на него глаза. — А почему артишоки?

— Ещё один сюрприз, — Сергей сел рядом. — Мы с тобой сегодня вроде артисты, а остальное я готовил, чтобы тебя слегка шокировать. Игра слов, — он улыбнулся. — У меня получилось?

— Вот сейчас точно получилось.

— Это итальянская разновидность артишока — Киоджа. Его листья не колючие, как у Сардо или Лигурийца, — парень провёл кончиком пальца по сизому листу. — Вообще у этого цветка интересная древняя история. Если интересно, я расскажу, но после того, как мы с тобой его попробуем.

— А ты откуда столько знаешь об артишоках?

— Готовился поразить тебя эрудицией и целых полчаса зависал в интернете, — рассмеялся мой спутник, окончательно разрядив атмосферу. — Наше меню будет с артишоками, надеюсь, тебе понравится. Тем более что и шеф-повар сегодня приглашённый — здесь такие вечера не редкость. Бывает, звёзды эстрады и кино дают мастер-классы по приготовлению своих любимых блюд.

— А повар сегодня кто?

— Жереми Урюти из французской провинции Бордо.

Пока мы разговаривали, официантка как-то незаметно навела на нашем столике романтический беспорядок: зажгла две серебристые витые толстые свечи, рассыпала лепестки цветов.

Сергей достал из кармана брюк небольшую плоскую коробочку и открыл её. Серьги — три артишока разных размеров, будто из стекла с белым напылением и золотистыми краями на золотых спиральках. В комплекте золотое колечко с такими же артишоками, но очень мелкими. Необычно и очень изысканно.