Она проторчала в женском туалете в Риджентс-парке не меньше получаса, когда наконец туда деловито вошла Долли и принялась поправлять перед зеркалом макияж.

– Вам удалось улизнуть? – спросила Ширли, имея в виду постоянный полицейский эскорт Долли.

– Нет, – ответила Долли, накладывая свежий слой помады на растянутые губы. – Констебль Эндрюс снаружи, присматривает за Вулфом.

Закончив с макияжем, Долли достала из сумки увесистый конверт и протянула Ширли, которая все еще сомневалась, не розыгрыш ли все это.

– Тут с лихвой хватит на несколько взносов по ипотеке. Ты будешь получать столько же каждый месяц. Встречаемся снова в следующий вторник, сразу после «Мисс Паддингтон». Все подробности в конверте.

– Долли, я… – залепетала Ширли. – Я не знаю, смогу ли… Ведь надо будет стрелять, да?

– Не переживай. Давай договоримся так: если ты не придешь во вторник, это будет означать, что ты не в деле. Хорошо?

Ширли сжала пальцами конверт. Там прощупывалась пачка купюр.

– Просто вернешь мне деньги, вот и все. – Долли понимающе улыбнулась, после чего без лишних слов ушла.

Когда Ширли наконец посмела выглянуть из туалета, то заметила вдалеке мужчину, – судя по всему, он возвращался к своему автомобилю. Перед тем как сесть в машину, незнакомец оглянулся на Долли, удаляющуюся в противоположном направлении с Вулфом под мышкой. «У этой женщины стальные нервы, – восхитилась про себя Ширли. – И вряд ли в отчете полицейского будет этот эпизод с туалетом».

Линда допивала вторую чашку чая, когда они с Долли услышали стук в главные ворота гаража. Появилась Ширли. Она ковыляла на высоких каблуках по неровному полу, задевая об углы чемоданом и извиняясь за опоздание.

– Черт побери, ну и прикид! – воскликнула Линда. – Долли, гляньте, как она вырядилась. И что это у тебя – накладные ресницы, что ли?

Ширли уронила чемодан прямо в маслянистую лужу, и свеженький автозагар на ее ногах покрылся рябью брызг. Девушка отпрыгнула, сломала каблук и, потеряв равновесие, плюхнулась на капот самой грязной машины в помещении. На глазах у Ширли немедленно выступили слезы.

– У меня восьмое место! Я выставила себя полной идиоткой, еще и маме нагрубила!

Линда попыталась утешить подругу:

– Восьмая – так не последняя же, Ширл. Сколько всего вас там было?

– Десять… – жалобно всхлипнула девушка, и Линде пришлось поскорее отвернуться, чтобы спрятать улыбку.

Ширли поднялась с капота и попыталась отряхнуть сзади свое пальто. Нащупав на ткани что-то липкое, она посмотрела на ладонь – оказалось, машинное масло. Бедняжке страшно было подумать, как теперь выглядит ее прекрасное бежевое пальто. Последней каплей стало открытие, что при падении она сломала ноготь. Утирая слезы, Ширли сказала:

– Я не собиралась приходить.

– Тебя кто-нибудь видел? – спросила Долли, втайне довольная появлением Ширли: всегда приятно, когда все идет по плану.

– Нет. Я вышла перед вокзалом, как вы велели.

– А ты сама кого-нибудь видела?

– Ну разумеется, видела! Это же, черт возьми, вокзал в час пик! – вспылила Ширли, но быстро взяла себя в руки.

Долли попыталась успокоить девушку и принялась поглаживать ее по голове – точь-в-точь как Вулфа, а Линду отправила делать кофе.

– Стоило переться сюда через весь город, чтобы бесплатно поработать официанткой, – бурчала Линда, ставя чайник.

Десять минут спустя три женщины, запасшись чаем, кофе и печеньем с кремом, сидели вокруг большого ящика и рассматривали карты и схемы, которые принесла Долли. Линда жевала сласти, Ширли обкусывала обломанный ноготь, стараясь придать ему приемлемую форму, и отмахивалась от дыма сигареты, которую курила Долли, склонившись над планами и методично записывая в ежедневник то, что требовалось купить, сделать, изучить.