И он вышел из кабинета под напутственный взгляд своего начальника.
Глава вторая
Станислав Крячко сидел в кабинете, который они делили на двоих с Гуровым, за своим столом и с хмурым видом просматривал лежавшую перед ним стопку дел. Собственно, стопка не была такой уж высокой – папочки с делами были тоненькими по причине небольшого количества материала, хранившегося внутри. И вот с этим скудным материалом Крячко приходилось работать!
Станислав запустил руку в свою шевелюру, взъерошил волосы и еще больше нахмурился. Он действительно корпел над этими делами уже больше недели, а результат по-прежнему был нулевым. А откуда было ему взяться, если материалов кот наплакал?
В отсутствие серьезных преступлений – и слава богу, с одной стороны! – Орлов поручил Крячко заняться работой над заявлениями о пропавших без вести людях. Поначалу Станислав был даже рад – все ж таки лучше, чем на пару с Гуровым строчить длинные, скучные отчеты. А если учесть, что с орфографией и стилистикой у Станислава всегда были напряженные отношения, то и вовсе неудивительно, что он охотно променял это занятие на поиски «потеряшек», как ласково называли опера исчезнувших людей.
Однако чем больше Станислав разбирался с этими заявлениями, тем сильнее убеждался, что работенка ему досталась нелегкая. Дела были разными, исчезнувшие люди тоже. Во всяком случае, по роду занятий и возрасту. Не были они и знакомы между собой. Так что объединить эти исчезновения в связанную цепочку не получалось.
«А жаль, – думал Крячко. – С сетью проще работать. А тут – сплошные разрозненные случаи!»
Но во всех этих разрозненных случаях имелись свои странности. Начать с того, что два заявления были в спешном порядке отозваны. То есть просто пришли жены пропавших и, не глядя на Крячко, заявили, что хотят забрать заявления. Пришли, конечно, поврозь, но вели себя примерно одинаково. Обе смотрели в пол, отводили глаза и толком не могли объяснить причины такого поведения. Если с первой дамочкой Крячко не тратил много времени – не хотите, как хотите, дело, как говорится, житейское, – то со второй он уже насторожился.
– А что, ваш муж нашелся? – задал он первый вопрос.
Дамочка принялась юлить и крутить носом, забормотала что-то насчет того, что она погорячилась, и все такое… Крячко пришлось повторить вопрос, и тогда дамочка призналась, что нет, муж не нашелся, но обязательно вернется, теперь она в этом не сомневается, что все это дела семейные и полиции совершенно необязательно в них вмешиваться. Крячко припугнул ее даже тем, что обязательно проверит, вернулся ли муж, но та стояла на своем. Пришлось заявление отдать.
«Ну и черт с вами!» – подумал Станислав, раздраженно возвращая третье заявление, поданное спустя неделю после первых двух.
Он вспоминал, в каком настроении приходили жены пропавших в первый раз. Они чуть ли не бились в истерике и не целовали Крячко руки, умоляя разыскать мужей. Уверяли, что никаких посторонних женщин у них нет и быть не может, что они ни за что не поехали бы ни к друзьям, ни по делам на столь длительный срок, не предупредив их. А сотовые телефоны каждого были отключены. И Крячко честно выполнял порученную работу, разбирался с каждым случаем, беседовал с друзьями, соседями, обивал пороги фирм и компаний, в которых эти люди работали…
А потом эти же самые жены приходят и заявляют, что им ничего не нужно! Где, спрашивается, логика? Впрочем, там, где женщины, логику искать бесполезно, в этом Крячко был глубоко убежден. И все же его настораживало такое поведение. К тому же начала наблюдаться некая тенденция…