— Не передумали утруждать себя долгой изматывающей дорогой? — проворчал мужчина, когда ранним вечером я подошла к карете, готовой отправляться.

Согласно расчетам Дориана, выезжая сейчас, мы должны были прибыть на место около двух часов завтрашнего дня. Следовательно, получим достаточно времени для «откровенной беседы» и отправимся в обратный путь еще засветло. Таким образом, что по дороге туда, что в обратом пути, до темноты минем единственный на нашем пути лес, расположенный невдалеке от имения виконта Эдергейла, по которому в самом деле не стоит ехать ночью.

— Даже не собираюсь, — заявила я в ответ, гордо садясь на свое сиденье.

— Воля ваша, пожал плечами он, усаживаясь напротив.

Карета тронулась, и под стук колес началось наше долгое путешествие.

Итак, почти двое суток наедине с Дорианом Бладблеком… Что тут скажешь, вроде бы умер мой муж, да только в аду вместо него почему-то оказалась я!

Сидя на своем месте, я то и дело пыталась игнорировать взгляд Дориана, которым он настойчиво, без малейшей тени такта, продолжал меня сверлить. Тем не менее, мы ехали молча. И когда в небе погасли последние лучи от спрятавшегося за горизонтом солнца — уже пребывала в полной уверенности, что мы так и будем молчать до самого прибытия в пункт назначения.

Вот только мужчина, увы, разрушил мои надежды! Еще и самым нахальным образом:

— Скажите, Скарлет, откуда в вас, все-таки, столько мазохизма?

— О чем это вы? — возмущенно пробурчала я, от неожиданности едва не подскочив на месте.

— То, с какой настойчивостью вы ищите встреч с женщинами, которые бывали в постели вашего мужа, — хмыкнул он, глядя на меня из-под легкого прищура. — Я ведь прекрасно это видел. Тогда, во время допроса Элизы Лайнер. Или вы думали, я ослеп и не замечал, как вас трясло от каждого ее слова? И ведь сейчас, когда мы прибудем в поместье Эдергейлов, вас будет ждать то, что как минимум, не уступит тому разговору. Тем не менее, все равно не отказываетесь от своей затеи сопровождать меня и присутствовать на этих допросах. Так скажите, как же, кроме мазохизма, назвать это ваше стремление?

— Желание быть уверенной, что в погоне за своими излюбленными теориями вы, стремясь найти им подтверждение, не упустите из виду важные факты, которые могут указать на НАСТОЯЩЕГО убийцу, — выпалила я, сжав кулаки. — И если уж мне, ради установления справедливости, придется потерпеть кое-какие неудобства — так и быть. Потому что на кону, кроме возмездия за Браяна, так же моя личная безопасность и безопасность моего сына. Своим моральным комфортном я пожертвовать готова, жизнью Вильяма — нет.

— И вы настолько не уверены в главе королевской внутренней полиции как в следователе, что готовы раз за разом выслушивать от… более опытных женщин, насколько ваш муж был ужасен в постели?

— Пусть радуются своему «опыту» сколько хотят. В конце концов, как сказала сама Элиза, мне — как порядочной женщине — не с чем сравнивать.

— Вы говорите так, слово сейчас пытаетесь сделать вид, будто в самом деле этому рады, — с насмешкой бросил Дориан.

— Конечно же рада! — возмутилась я, ощущая, что краснею. — Ума, если честно, не приложу, зачем женщине заниматься чем-нибудь подобным по собственной инициативе, а не просто потому, что муж изъявил желание супружеского долга.

— Зачем? — хмыкнул мужчина. — Например, потому, что это приятно.

— Чего в ЭТОМ вообще приятного?! — выдохнула я, четко понимая, что мои щеки уже окончательно залились краской.

Да что он вообще себе позволяет, ведя ТАКОЙ разговор с порядочной благородной женщиной, еще и молодой вдовой?