Льдистые глаза оставались строги и непроницаемы ровно до того момента, пока их взгляд не утонул в вырезе моей блузки. Кадык на сильной шее нервно дернулся, и это, казалось бы, ничего не значащее для остальных движение жаркой волной пробежалось по телу.

 Я стянула очки, опустив глаза к бумагам на столе, прикусила в привычном жесте их дужку и улыбнулась краешком губ. Перевела дух, пытаясь смирить эту не вовремя проснувшуюся дрожь в пальцах. А потом услышала характерный яблочный хруст. Евгений Иванович откусил кусочек яблока, а как только я взглянула на него, отсалютовал мне этим самым яблоком.

– Начнем, – процедил Никита, проходя к проектору.

– Убираю-убираю, – рассмеялся Евгений Иванович, отодвигая от себя надкушенный фрукт.

Планерка проходила как обычно, по крайней мере, обычно и привычно для меня. Графики, планы продаж и реальные показатели. Объемы производства и текущее состояние склада. Как обычно, что-то нужно было реализовать как можно скорее, что-то уже не предлагать.

Вот только сосредоточиться удавалось с трудом. Слишком отвлекал сексуальный оратор. Я невольно любовалась Никитой, уверенными движениями, скользила взглядом по широким плечам к длинным пальцам, сжимающим указку, а следом, ниже, оценивая подтянутую задницу и… Он что, возбужден?!

– Нам нужно увеличить объемы продаж медицинского оборудования стоматологического назначения, – проговорил он, хлестнув меня непонятным взглядом, а я вспоминала, как также же строго он приказал мне снять трусики в его машине.

А еще он тоже постоянно поглядывал на меня, лёд его глаз обжигал, заставлял жмуриться, поджимать пальчики на ногах и дышать через раз. Знаю, это глупость, но я ощущала запах яблок, когда он проходил мимо меня.

Собрание подходило к концу, когда в кабинет вошел парнишка из службы доставки. Никита встретил его хмурым взглядом, недовольный тем, что его прервали. Но принесенные бумаги разгладили морщины на его лбу. А вот врученная после бумаг красная подарочная коробка явно озадачила строгого начальника.

Коллеги зашушукались, когда Никита прошел к своему месту, водрузил на стол папки и коробку. Немного подумав, он все же приподнял крышку коробки, а потом резко закрыл, когда Евгений Иванович, успевший сунуть любопытный нос внутрь, рассмеялся в кулак, резко отвернувшись. Никита вперил в меня горящий взгляд, от которого мне сразу стало жарко, и я невольно заерзала на стуле. А следом произошло что-то совершенно неожиданное. Никита впервые за планерку решил присесть и резко опустился на стул, а потом также резко подскочил, шипя от боли. На пол с тихим звуком упала кнопка, на которую он с размаху сел, а мне теперь достался взбешенный взгляд льдистых глаз. Подстава!

Евгений Иванович продолжал тихо ржать, отвернувшись. Борис Власович покраснел, но держался. А вот девчонки стремительно бледнели, наблюдая за тем, как на глазах звереет высокий начальник.

– Все свободны, – процедил Никита, подхватывая на руки свои вещи. – Кристина, вам нужно отработать ваши кофейные опоздания. Задержитесь сегодня.

В установившейся напряженной тишине Никита покинул конференц-зал.

– Видите, все хорошо, никого не уволили, – заключил Борис Власович, тоже направляясь к выходу. Евгений Иванович последовал за ним, на ходу надкусывая мое яблоко и напевая что-то себе под нос.

Не успела я перевести дух, как молчание прервала Антонина:

– Кристина, а как ты, говоришь, устроилась на работу?

Ответить я не успела, включилась Оксана:

– Как-как, – помотала она головой, отчего всколыхнулся водопад распущенных волос. – И так понятно, что через постель, – выдала она, и эти слова стали моим приговором.