– Этот мир ужасен, – вздохнул Ники и побрел в ванную.

– Маман бы с тобой согласилась, – рассмеялась Даша.

Муж замер, взявшись за ручку двери, подумал секунду и объявил:

– Софья Станиславовна мудрая женщина, – и скрылся в ванной.

– Обычное утро обычной семьи, – проинформировала Даша неизвестно кого, накинула халатик и пошла на кухню: готовить себе одинокий завтрак, ибо муж категорически отказывался принимать пищу с утра, мотивируя это тем, что его желудок еще спит в такую рань несусветную.

Она выжала сок из пары апельсинов и одного лимона, попробовала, добавила немного сахара и поставила кувшин в холодильник. Тостер выплюнул парочку поджаренных кусков хлеба, Даша положила их остывать, извлекла из холодильника масло и клубничный джем, взглянула на сиротливые тосты, заглянула в морозилку и добавила к будущему завтраку кусочек торта-мороженого. Предосудительно, но так вкусно! Пара килограмм лишнего веса легко исчезнет в тренажерном зале, не лишать же себя всех радостей жизни из-за стремления к мифическому идеалу.

Хлопнула входная дверь, Даша вздохнула и отложила нож – пришла Полина Геннадьевна, а она уж точно не даст ей суетиться на кухне, можно идти одеваться, спорить с грозной домоправительницей бессмысленно.

– Дашенька, ты опять на кухне? – обиженно констатировала домработница. – Ты неисправима!

– Ну, Полина Геннадьевна, ну миленькая, мне же совсем не тяжело самой намазать тосты маслом!

– Тяжело или легко – это непринципиально. Это моя работа и я получаю за нее немаленькие деньги.

– О, Полина Геннадьевна, – закатила глаза Даша. – И что из этого следует?

– Из этого следует, что или ты не должна заходить на кухню – или я должна меньше получать. Предпочитаю первое, ибо у меня внуки. Вот, младшенький велосипед просит… В общем, кыш одеваться.

Даша еще раз сделала страдальческое лицо, но из кухни удалилась. Подобные беседы происходили у них ежеутренне, ритуал такой. Многие друзья удивлялись, как Даша умудряется существовать на одном жизненном пространстве с домоправительницей, ведь это же так сложно! Чужой человек в доме… Даша таких рассуждений не понимала. Почему чужой? Полина Геннадьевна помогала маме по хозяйству еще тогда, когда Даша была маленькой девочкой.

Из ванной комнаты все еще слышался плеск воды – Ники всегда по полчаса проводит под душем. Что ж, придется опять умываться в гостевой ванной.

Даша включила воду и взглянула на себя в зеркало: прическа опять требует парикмахера. В наследство от маман, наполовину финки, ей достались светлые, почти белые волосы, а приснопамятный папочка наградил тугими и непослушными кудряшками. В детстве маленькая Дашенька выглядела ангелочком, потом упорно старалась не выглядеть классической глупой блондинкой, а лет пять назад она махнула на все эти предрассудки рукой и теперь, в тридцать, выглядела живым воплощением анекдотического образа – или прототипом куклы Барби, кому что нравится. Ники все устраивало, на работе она сама себе начальница, а если кто и встречает по одежке – это его проблемы.

Даша включила душ и шагнула под тугие струи. Надо, наверное, перенести в эту ванную всякие свои гели для душа и другие пузыречки-флакончики, все равно она здесь моется, по большей части. Не устраивать же очереди в ванную, если в квартире два санузла?

Когда Даша вышла из ванной, муж уже стоял в дверях, готовый к выходу.

– Ты уже? – удивилась она.

– Да, решил уйти пораньше, надо съездить кое-куда, прокачусь с ветерком, пока не жарко и пробок нет.

– Понятно, – кивнула Даша, поцеловала мужа в щеку и улыбнулась. – Удачного дня.