Гул в часовне сразу стих, как только он приклонил колено пред образами, перекрестился, поцеловал руку попу и сел в своё кресло. Канцлер встал рядом. А сразу за спиной у Волкова появился человек.

Стало тихо. Поп стал читать молитву. Читал расторопно, но внятно и хорошо. Все слушали, и где было нужно, крестились. И соглашались с попом: Амэн.

Затем, красиво запел небольшой хор, и как только он стих, поп нараспев сказал, глядя на Волкова:

– Кто ты, человек добрый? Как нарекли тебя, и чьей ты семьи? Говори, как перед Господом говорить будешь, без утайки и лукавства или подлости.

– Назовите имя своё,– прошептал человек, стоявший за кавалером почти ему в ухо.

– Имя моё Фолькоф, а нарекли меня Иеронимом,– твёрдо, почти без волнения сказал он, он не хотел говорить другого.

– Имеешь ли ты достоинство, что даётся по рождению, или берётся доблестью?– Продолжал поп.

– Говорите, что вы рыцарь,– шептал человек за спиной.

– Я рыцарь Божий. Достоинство рыцарское возложил на меня архиепископ Ланна.

– Подайте мне меч свой,– сказал поп.– Пред сеньором на клятве без оружия будьте.

Человек за спиной произнёс:

– Отдайте слуге Господа меч с ножнами вместе.

Волков быстро отвязал ножны с мечом от пояса и передал их священнику.

– Ступайте сюда,– пригласил его канцлер, после этого указывая место на ковре перед троном.

И он собственноручно положил подушку у ног герцога.

– Поставьте колено на подушку.– Шептал человек за спиной.

Волков подошёл к подушке и не без труда опустил на неё колено здоровой ноги. Теперь он стоял пред герцогом на колене.

– Сложите руки в молитве,– шептал человек за спиной.

Волков повиновался, он сложил ладони перед собой, словно молил Бога.

И тогда герцог взял его ладони в свои руки, крепко сжал их и спросил, громко и чётко выговаривая слова:

– Скажи мне, рыцарь, перед лицом других рыцарей, и нобилей, и других свободных людей, принимаешь ли ты моё старшинство?

– Громко скажите: Принимаю.– Послышался шёпот за спиной.

– Принимаю!– Повторил Волков.

– Принимаешь ли мой сеньорат над собой?

– Скажите громко: Принимаю.

– Принимаю!

– Скажешь ли ты без утайки при других рыцарях, нобилях и при свободных людях, что я твой сеньор?

– Скажите: Вы мой сеньор.

– Вы мой сеньор,– повторил кавалер.

– Клянёшься ли, что будешь чтить меня как названного отца или старшего брата?

– Повторите дословно.– Шептали из-за спины.

– Клянусь, что буду чтить вас как названного отца или старшего брата.

– Клянёшься, что по первому зову моему, придёшь ко мне конно, людно, оружно и станешь под знамя моё.

– Повторяйте дословно,– говорил человек, но Волков уже не прислушивался к нему.

– Клянусь, что приду по первому зову вашему конно, людно, оружно и встану под знамя ваше.

– Клянёшься не замышлять против дома моего, людей моих, замков моих? Не служить врагам моим?

– Клянусь, не замышлять против дома вашего, людей ваших, замков ваших. Клянусь не служить врагам вашим.

– Клянёшься быть знанием и советом со мной? Клянёшься, что не утаишь от меня знаний своих и поможешь советом своим.

– Клянусь быть знанием и советом с вами. Клянусь, что не утаю знаний от вас и поделюсь советом с вами.

– Клянёшься, что будешь мечом и щитом моим?

– Клянусь, что буду мечом и щитом вашим.

– Примешь ли суд мой, как суд отца своего.

– Приму суд ваш как суд отца своего.

Герцог сделал паузу, заглядывая кавалеру в глаза, видимо остался доволен смиренным взглядом Волкова и продолжил:

– Верую клятвам твоим, ибо сказаны они рыцарем, перед рыцарями, нобилем перед нобилями и свободным человеком перед свободными людьми.– Произнёс герцог. Он встал.– И даю тебе в лен землю, что с юга и востока омывается быстрыми водами реки Марты и что зовётся Эшбахтом. Или как её ещё зовут Западным Шмитцингеном. И так и будет до дня, что держишь клятву ты.