Опустив голову, чтобы не видеть Ленкиного великолепия, я тихо спросила:

- Объясните про классы. Почему я – позорище?

- Ладно, не злись, Вася, - Ленка подошла и потрепала меня по плечу. – Ты не виновата, зря я так.

- Что за класс «Цэ»? – упрямо повторила я, отодвигаясь от Ленки. Ее жалость мне точно была не нужна, и сейчас я вовсе не злилась… то есть злилась, но не сильно… то есть...

- Уровень волшебных сил каждого определяется по трехбуквенной шкале, - объяснила сестра. – Выше семидесяти процентов от всего объема жизненных сил – класс «А». В нашей семье все – класса «А». У меня – восемьдесят пять процентов, - она сказала это как бы между прочим, но прозвучало это точно так же, как когда Ленка хвасталась очередными годовыми оценками, когда приезжала к бабушке. После того, как смотрели мой дневник. – Класс «А» - это талант, одаренность от природы. Нас очень мало, поэтому нас берегут и занимаются по индивидуальной программе.

Мама как-то странно кашлянула, и Ленка резко посмотрела на нее, но мама ничего не сказала, и сестра продолжала:

- От двадцати процентов до семидесяти – класс «Бэ», это середняки, их везде полно. Магия может быть даже тонких вибраций, но ее мало, недостаточно, чтобы проявить волшебную силу на что-то выдающееся. Так, бытовые фокусы, не больше. И есть класс «Цэ» - когда меньше двадцати процентов. Это особи, у которых магия выражается на примитивом уровне и, как правило, добиться каких-то результатов с ними невозможно. Но волшебные силы у них есть, поэтому их тоже приходится принимать во внимание.

Она помолчала, ожидая, скажу ли я что-то, а потом вздохнула и подытожила:

- Пойми, это как игра в оркестре – есть басовые, что создают фон, а есть солирующие инструменты.

- А почему – особь? – спросила я, не желая говорить Ленке, что уточнение про солирующих и басовых было лишним. И страшно обидным.

- А как нас еще назвать? – она пожала плечами. – Разве мы – люди?

- Разве нет? – я посмотрела на нее прямо, и по лицу сестры словно скользнуло какое-то облачко – то ли сожаление, то ли досада. - И сколько процентов у меня?.. – спросила я, невольно облизнув губы.

- Это совсем не важно, - вмешалась мама. – Давайте собираться, девочки. Иначе мы ничего не успеем до завтра. Лена, посмотри блюдце в кухне, и ложку. А я возьму зеркало.

- Хорошо, - Ленка отправилась в кухню, мама – в их с папой спальню, а я осталась в комнате сестры, потому что не знала, куда мне идти.

Слишком много всего обрушилось на меня за последние несколько часов. Это нужно было обдумать, но мыслей в голове было отчаянно мало, и все какие-то не те. Но громче всего звучал Ленкин голос: «Меньше двадцати процентов… примитивный уровень… басовый фон… но их тоже приходится принимать во внимание…». И здесь я оказалась хуже, чем она.

Я подумала об этом – и испугалась. Мне говорят, что моя семья – птичьи оборотни, что я – волшебная особь, нечеловек… а я переживаю, что не смогла стать больше нечеловеком, чем Ленка?

Сестра высунулась из-за косяка и сказала:

- У тебя семь процентов. Мне Кош Невмертич сказал.

Она сразу же скрылась в кухне, но мне от этого легче не стало. Совсем не стало. Обхватив голову руками, я переживала очередное унижение.

Кош Невмертич сказал…

Что он еще сказал? «Волшебных сил в тебе, как в колобке, но они есть».

Класс «Цэ» тоже приходится принимать во внимание…

Они ведь… колобки. Говорящие особи, с магией на примитивном уровне. А в нашей семье все – класса «А». Позорище…

Я вдруг вскинулась, как будто получила пощечину.

Родители сказали, что прятали меня, чтобы было нормальное детство…