Уж листва цвет сменила да опала, снега да вьюги с морозами пришли. Долго Ивана не было. Желая сердце успокоить потребовала Василиса у карт гадальных точный прогноз на их с Иванушкой будущее. А те и говорят: «Жди больших перемен, не противься. Без них не бывать тебе в счастье с желанным мужиком. И готовься — будет на тебя проклятье соперницей наложено».

Не поверила дева предсказанию про соперницу и проклятие. Зато в том, что карты про Иванушку говорят ни на миг не усомнилась. Кто ж ещё желанным может быть как не он?

Пошла к зачарованному зеркальцу, в дар наставницей преподнесенному:

— Свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи, я ль на свете всех милее, сексуальней и умнее?!

— Ты — прекрасна, спору нет! Но соперницы тебе не избежать, — ни всклад ни влад, но жёстко констатировало зеркало не разводя лишних демагогий.

Каких соперниц?! Ведь краше неё никого в государстве нет. На кого он позариться может? И зеркальце туда же, будто с картами сговорилось.

В сердцах топнула ножкой Василиса и повторно потребовала у зеркальца ответа.

— Свет мой, зеркальце, скажи и всю правду расскажи, я ль действительно на свете всех умнее, милей и красивей?!

Уж очень недобрый взгляд у девы был. Да и голос тоже. Магический артефакт решил терпением взбалмошной девицы не злоупотреблять. И принялось зеркальце перечислять:

— …и умна, и красива, и стройна, секусуальна и желанна, и если хочется — сильна!..

Говоря всё это зеркальце сопровождало всё картинками с участием Василисы. Вот она в сексульном белье с красными чулочками и в туфельках на высоком каблуке. Дева невольно хихикнула, вспомнив как сие орудие пыток застряло между половиц в процессе обольщения Ивана. Вот в купальнике, вот без него, вот в костюме медсестры, вот балерина в пачке. Ага, и такое было… Иван ещё тот затейник. Фантазия у него богатая.

Зеркальце же всё вещало и вещало, картинка сменяла картинку, навевая воспоминания, а в конце оно тихонечко так, добавило:

— И порой непробиваемо тупа…

— Ты мне зубы-то не заговаривай… — недобро глянула в его сторону Василиса.

— Ну, что ж, красавица, когда твой суженый придёт, ты его спроси: "А кто ещё в этом царстве может сравниться со мной красотой?"

— Да что ж он дурной? Ведьме, пусть и влюбленной про других баб вещать?! — воззрилась на советчика дева, а у самой уже ревность в сердце взыграла.

— Ох, Вася-Вася… Дурак он у тебя, дурак! Сама ведь его таким сделала. И не о том сейчас думать надобно.

— А о чём же? — опешила девица.

— О кознях от соперницы! — отозвалось зеркальце, да тут же и улетело в дальнюю часть светлицы, благо на постель мягкую, в перину пуховую.

Вот же заладили! Соперница-соперница! Нет у меня соперниц! — думала Василиса. Искренне недоумевая: кто посмеет на неё злобные чары наложить? Все ведь её любят и уважают. Мужики желанием исходятся, бабы… У тех зависть конечно есть, но оно даже приятно. Но чтобы зла ей возжелали? Это вряд ли…

Кажется только вчера гадала и с зеркалом споры вела, а буквально на следующий день возлюбленный воротился к порогу её дома. Вот только Василиса не узнала его. Вроде Иван, да не тот. Белки глаз покрасневшие, радужки почти прозрачные, руки трясутся, и в голове всё явно совсем верх-тормашками.

— Вань, а Вань, кто ещё в этом царстве может сравниться со мной красотой? — памятуя о наставлениях зеркальца, поинтересовалась Василиса.

Тот посмотрел на неё как-то совсем уж странно.

— Всё Васька, думал я, думал, и понял: не хочу с тобой жить, чужая ты мне стала, — говорит, и взгляд при этом гуляет вокруг, словно боится парень ей в глаза заглянуть. Или мешает ему что-то это сделать? — Обычного человеческого счастья хочу, а не всего этого… — парень повел рукой по сторонам.