- Никаких, блин, удобств: купайся в чане, занимайся на улице, - проворчала Вася, переодеваясь в единственные найденные в шкафу брюки и длинную кофту.       

         По коридорам академии она шла, высоко задрав голову и стараясь не обращать внимания на многочисленные странные взгляды, которые бросали на нее все встреченные существа. Служанку вызвать для сопровождения она не захотела, а потому дважды останавливала в коридорах молодых людей, уточняя у них дорогу к выходу.

         - Вы почти вышли, - любезно просветил ее один из них, молодой крепкий парень с сиреневыми волосами, - два коридора прямо, и один налево. Но, лисса[1], вас не пропустит охрана.

         - Почему? – уточнила Вася, сделав себе зарубку уточнить, как к ней обратились.

         - Лисс ректор разрешения не давал, - последовал ответ.

         Вася вскинула брови:

         - С каких пор здесь каждый вздох подчиняется воле лисса ректора?

         Парень не нашелся, что ответить.

         У выхода ее и правда пытались остановить, заявив, что без письменного разрешения ректора никто здание не покинет. Вася, вспомнив пословицу: «Наглость – второе счастье», подсунула двоим шкафообразным охранникам под нос руку с кольцами. Сработало: двери перед ней с почтением отворили, выпуская на свежий воздух.

         Парк, разбитый неподалеку от академии, выглядел вполне цивильно. Немного посомневавшись, Вася трусцой побежала в ту сторону. Непослушное тело явно не было привычно к физическим упражнениям, и уже через пять-семь минут Вася начала задыхаться.

         Присев на первую же попавшуюся скамейку, она с наслаждением вытянула ноги.

         - Чувствую, будет весело. Классную женушку тебе, супружец, выбрали, - проворчала она. – Это ж надо было додуматься: отправить в жены могущественному магу полоумную дуру.

         Пробежка продолжалась еще минут десять, с остановками и попытками отдышаться.

         - Похоже, рано я выбежала в парк, надо было начинать с зарядки в комнате, - фыркнула про себя недовольная Вася, возвращаясь в академию.

         Народу в учебном заведении за время Васиного отсутствия существенно прибавилось. На нее глазели с удивлением и неприязнью. Причем первое чувство исходило от парней, второе – от девушек, Вася четко ощущала это и списывала такое отношение на бабника супруга, наверное, заглянувшего чуть ли не под каждую юбку.

         Подходя вместе с группой адептов к лестнице, ведущей к нужному ей этажу, Вася замешкалась. Ей показалось, что в обувь попал камешек, она нагнулась, чтобы его вытрясти, и в ту же секунду над головой полыхнуло красным. Раздался дикий крик, а затем – вой сирены.

         Прижатая к стенке сразу двумя перепуганными девушками, Вася исхитрилась выгнуть шею: прямо за ней, на полу в коридоре, лежало тело. Кто, чем и в кого попал, было неясно, а вот в том, что прибить хотели ее, Вася не сомневалась, безрезультатно вглядываясь в нечто, то ли погибшее, то ли находившееся без сознания. Форму адепты заведения носили грязно-серую, длинную, полностью скрывавшую все части тела, за исключением лица, и из-за этого в образовавшемся вокруг пространстве трудно было определить пол пострадавшего.

         Через несколько секунд после сирены из пустоты появились два высоких крепких парня, обряженные в зеленые костюмы, молча подняли на руки тело и растворились в воздухе.

         Народ зашевелился, ступор постепенно стал проходить, началось обсуждение случившегося. На Васю никто не обращал внимания, и она, идя в толпе адептов, смогла понять, что пострадал, видимо, кто-то из третьекурсников, забрали его друиды, нападавшим посчитали то ли старшекурсника, то ли преподавателя темных искусств – слишком много силы было вложено в заклинание. Причины, версии? Тут народ замолкал, недоуменно пожимая плечами, а Вася подавляла нервную усмешку: она полагала, что причиной могла быть только неприязнь лично к ней, жене ректора. А значит, нападавшего надо было искать среди женщин – бывших любовниц дражайшего супруга.