– Не такая уж у меня и деревня. —, оскорбилась я, – нормальный обычный город. У нас тоже есть торговые центры, асфальт и коровы по нему не ходят.

– Вот увидишь, через год ты заговоришь совсем по-другому —, Илья подмигнул мне и вылил остатки клея на обои.

Перед сном я, как обычно, задумалась. Ну правда, старость в Питере я представить не могла. Картина, где я старушка сначала спускаюсь по эскалатору с тележкой, а потом меня жестоко растаптывает народ в час пик в метро, вызывала ужас. Ладно, это слишком далеко в будущем. А вот в остальном…. Действительно, странное у меня желание вернуться, в итоге, домой.⠀

Ведь я же, так активно оттуда бежала. Я боялась признаться сама себе, что мой переезд – это навсегда. Большую роль играли родители. Мне было мучительно осознавать, что они там одни, и я, ни в коем случае, не хотела их оставлять навсегда. Да и вообще, не люблю это слово «навсегда». От него несет тоской и неизбежностью.

Навсегда уехать, навсегда остаться, вместе и навсегда, любовь навсегда. Фу, какое страшное слово. Пообещать навсегда, все равно, что поставить на себе жирный крест.

Что значит это слово? Навсегда – насовсем? А что значит насовсем? Насовсем – это насколько? До самой смерти? Или до бесконечности? Слово «навсегда» – это жирная точка в каждой истории.

Через пару дней меня попросили выйти в салон к Рите на подмогу. Оказалось, что там некому работать – кто-то из сотрудников уволился, а кто-то на больничном. А самой Рите надо уехать на собрание директоров.

Только на месте стало понятно какую подставу мне устроили. Одна, в новом для меня салоне, не зная даже как включать компьютеры и где от них пароли. Не умея, в случае чего, оформлять договор, я оказалась в идиотском положении.

И все-таки, пришлось брать себя в руки. На столе нашлась записка с подробной инструкцией: что делать, куда идти, кому звонить и список паролей.

Буквально через пару часов я адаптировалась, расслабилась, примерила кресло Риты и почувствовала себя хозяйкой. Надо сказать, что в образ я вошла очень быстро. Такая свобода мне определенно нравилась.

Как только я окончательно почувствовала себя полноценным директором, томно потянулась, слегка крутанулась в кресле и начала прикидывать как бы закинуть ноги на стол, зазвонил рабочий телефон.

Я вздрогнула, вернулась в реальность. Оглянулась вокруг, никто ли не заметил как я резко подскочила на кресле.

– Салон мебели. Менеджер Анастасия. Добрый день!

– Добрый день! Мне привезли вашу мебель. Я начал ее собирать. И знаете что??

– Что? – я напряглась.

– Заберите ее обратно! Верните мне мои деньги!– возмущенный мужской голос начинал набирать громкость.

Мой глаз дернулся, ладони стали влажными, а мозг начал мучительно перебирать варианты развития событий. Как быть в таких случаях нам на тренинге не рассказывали.

– А что там не так?– проблеяла я.

– Не так? Да все не так! Половины фурнитуры нет! ДСП разных оттенков! Это как, вообще возможно? У меня одна дверца шкафа должна быть белая, а другая серая?? Кромка отошла на одной плите! А где рисунок?? Почему на каких-то фасадах есть яркий рисунок, а на других его не видно??⠀

 Ответов на эти вопросы я не знала, поэтому не придумала ничего умнее как пообещать, что уточню информацию и перезвоню. И бросить трубку. В ту же минуту набрала номер Риты и долго пыталась ей объяснить проблему. Выяснилось, что я не очень умный человек, потому что даже не узнала у мужчины ни номер заказа, ни его фамилию, ничего.

Мне, трясущейся рукой, пришлось перезванивать ему. Выслушивать ещё одну порцию негодования. Затем перезванивать опять Рите. Потом опять ему.