– Хорошо, – Элиз отбросила ногой валявшийся рядом остробой, и теперь, обратив внимание на Григория, сказала ему: – Беги отсюда! Но пока я не уйду, молчи, о том, что видел.

– Да, добрая госпожа! – он трижды поклонился ей, вскочил и побежал.

Баронесса пошла к распахнутой двери склада, где должен был ждать ее Иосиф Семенович. Но на полпути вдруг резко повернулась и выстрелила в раненого, с которым только что говорила. «Добрая госпожа…», – мысленно произнесла Элиз и оправдываясь перед собой, добавила: – «Он бы не выжил – так лучше мне и ему».

Когда она вошла в склад, то увидела напуганного Иосифа Семеновича. Его большие, вытаращенные глаза смотрели на нее. Кто-то, видимо стоявший несколько секунд назад рядом с кладовщиком, мигом скрылся в главном складском помещении. Элизабет увидела лишь мелькнувшую тень, услышала торопливый топот.

– Госпожа… Мисс Милтон!… – простонал Иосиф Семенович.

Убрав в кобуру остробой, англичанка подняла к кладовщику вопросительный взгляд серых красивых глаз.

– Вы же сказали, что только хотите поговорить! – выдохнул он.

– Я и поговорила. Как, по-вашему, я должна разговаривать с людьми, которые хотят меня убить? Вашего Гришку не тронула, и он назвал меня «доброй госпожой», – баронесса улыбнулась, ей на самом деле было приятно это мимолетное воспоминание. Элизабет восприняла его, как явный диссонанс по сравнению с эмоциями, которые подарили ей люди герцога Уэйна. Хотя перед смертью тот раненый назвал другого человека, которому они якобы подчинялись: некого виконта Коллинза.

– Вы понимаете, что теперь здесь будет? – снова простонал кладовщик.

– Понимаю. Давайте к делу, Иосиф Семенович. Мне нужно выехать отсюда. У вас же есть эрмик? Вывезите меня хотя бы на квартал-другой отсюда. Если вас заподозрят, будто вы оказывали мне содействие, то скажите… – мисс Милтон неторопливо вытащила из кобуры остробой, – скажите, что я угрожала вам оружием. Если желаете, для убедительности могу прострелить вам, например, руку.

– Госпожа! Пожалуйста, не надо! Вывезу вас куда пожелаете! Только уберите эту штуку! – его глаза покосились на вороненый ствол остробоя.

– Вот и хорошо. При этом еще и заработаете. Выплачу 500 рублей, если буду довольна вашей услугой, – «Стальная Правда» вернулась под куртку баронессы. – А теперь скорее! Бегом к вашему эрмику! Бегом!

Прошло не более пять минут, как темно-синий «Енисей» Иосифа Семеновича подкатил к воротам товарного двора, выходившим на Каретную.

– Тот «Мармут», о котором вы говорили, стоит слева или справа? – спросила мисс Милтон, сидя на заднем диване и вглядываясь в окно.

– Как я понял, справа. Напротив «Севанские лаваши», – произнес кладовщик, с напряжением ожидая, когда откроют ворота. – Повернуть налево?

– Нет, направо и когда приблизитесь к этому «Мармуту», сбавьте скорость до минимума. Если я скажу остановиться, то будьте готовы, – сказала Элизабет, откинув край куртки, накрывавший рукоять остробоя.

– Что вы задумали?! – всполошился Иосиф Семенович.

– Поезжайте! Поезжайте! – настояла баронесса, видя, что ворота уже открылись.

***

Дернув рычаг, я снова запустил двигатель. Устройство здесь такое же, как и на эрмимобиле или в больших роботах. Энергию они также получают из эрминговых потоков, а сам двигатель работает на принципе магнитоэлектрического взаимодействия кристаллов бирсида. Для обеспечения электроэнергией в катере также установлен паровой котел, питающий турбину электрогенератора.

Я сдвинул рычаг хода на вторую позицию, и повернул штурвал, стараясь направить катер к южной оконечности острова. Увы, курс почти не изменился. Поток, несущий нас, был столь сильным, что суденышко стало игрушкой морской стихии и было почти неподвластно мне. Отжав рычаг хода до конца, я снова налег на штурвал. Катер дал крен на левый борт и лишь немного изменил курс. Вглядываясь вперед в надвигающихся сумерках, я разглядел, что недалеко от скалистого берега появляются белые буруны в набегающих волнах, а значит там рифы. Если катер налетит на них, то нам точно придется несладко, и Посейдон вполне может посодействовать, чтобы это день стал моим последним днем жизни в теле графа Елецкого.