– Не пугайте меня так, а то я могу случайно выстрелить! – с улыбкой ответила Элизабет.

И действительно выстрелила. В руку Голдберга потянувшуюся к ее ноге. Дротик вошел точно в середину ладони пригвоздив ее к полу. Сценарист дико заорал.

– Заткнись ублюдок! Заткнись или я тебя сейчас заткну! – не выпуская из внимания Марка, Элиз наклонилась, еще раз ударила его по лицу, и когда тот раззявил рот и снова заорал, сунула ему в рот дилдо. Сунула так резко и сильно, что эта довольно крупная и длинная штука вошла в самое горло. – Ты мне собирался засунуть в рот? – сердито спросила мисс Милтон, еще глубже подтолкнув дилдо. Голдберг замычал, замотал головой. Из его глаз потекли слезы, при чем неожиданно обильные. – Ах, ты еще обещал, будто меня дрыгнут в задницу! – вспомнила баронесса.

– С этим что делать? – с опаской поглядывая на Марка – он стоял, подняв руки – Ленская поднесла мисс Милтон несколько ремней из своего гардероба, веревку и кусок длинного провода. Для Светланы все происходящее казалось репетицией какого-то невероятного и жестокого спектакля. Она не могла поверить, что это происходит на самом деле. При чем все это происходит благодаря молодой красивой женщине, присланной Сашей на помощь.

– Брось на пол! – сказала резко ей Элиз. – Неси вторую игрушку – видела там еще! – англичанка указала на выдвинутый ящик тумбочки. Перевела ствол «Стальной Правды» на Марка и потребовала: – На колени ублюдок! Быстро! Вот так! И ползи сюда! Теперь привязывай этого важного и уважаемого человека к дивану! Веревкой! – повелела она. – Руку с дротиком не трогай!

Голдберг рычал и хрипел, старясь избавиться от дилдо, помочь себе рукой он не мог – эта дьяволица наступила ему на левую руку, в то время как правая была пригвождена к полу дротиком, и он вообще не мог ей пошевелить.

– Крепче затягивай узлы! – потребовала Элиз, и когда Марк, напуганный, полностью потерявший самообладание, сделал это, сказала: – Теперь снимай с него брюки! Для нашего удовольствия достаточно оголить его задницу!

Марк покачал головой. Глядя на расползающееся пятно крови под ладонью Артура, посмел поднять взгляд к Элизабет.

– Я сказала, делай! Иначе ты сейчас поменяешься с ним местами! – грозно произнесла баронесса.

– Элиз, это будет не слишком? – засомневалась Ленская, держа черный, чуть более тонкий фаллоимитатор.

– А ты слышала, чем угрожал мне этот ублюдок? И поверь мне, девочка, если бы у него была такая возможность, он бы это сделал, – глядя, как Марк стаскивает брюки с Голдберга, Элизабет прислушалась. За дверью вроде послышались чьи-то шаги. О том, что с Гольдбергом было еще трое и они были на подстраховке где-то в коридоре, баронесса, разумеется, знала и опасалась их внезапного появления. Лица их были явно не интеллигентные и с ними могло возникнуть больше проблем, чем с двумя бывшими соотечественниками. Однако шаги как послышались, так и стихли, и Элиз, направив ствол на Марка, спросила:

– Тебе нравится зад господина Голдберга?

– Нет, госпожа! – Марк снова отчаянно замотал головой.

– Мне он тоже не нравится. Но полюбить его тебе сегодня придется. Такова твоя роль в сегодняшнем спектакле. Воткни ему эту милую игрушку поглубже! – взяв дилдо у Ленской она протянула его англичанину. И обрывая его едва зачавшийся протест, настояла: – Делай, как я сказала! Иначе то же самое случится с тобой!

Артур Голдберг, конечно, орал, насколько ему позволил фаллоимитатор, застрявший в горле. Когда грязное унижение случилось, мисс Милтон связала проводом руки и ноги Марка и затолкала ему в рот полотенце, а потом спросила все еще бледную от потрясения виконтессу: