Уже пройдя мимо беломраморной скульптуры над небольшой чашей фонтана, баронесса услышала один из изумленных вопросов прихожан, прозвучавший громче других:

– Но как закрывается? На ремонт что ли?

– Закрывается навсегда. Таково веление свыше, – отозвал кто-то.

Элизабет обернулась и увидела, как жрец с нашивкой молнии на гиматии произнес:

– Уважаемые, расходимся! Храм закрывается! Такова воля верховного бога! Это здание будет передано нам!

– А почему? Как это может быть?! – недоумевал кто-то. Со стороны портика какой-то резкий женский голос добавил, что закрываются еще какие-то храмы Небесной Охотницы.

Мисс Милтон происходящее показалось важным. Подходя к стоянке эрмимобилей, она достала эйхос и на новый номер Елецкого наговорила сообщение: «Алекс, здесь что-то странное: храм Артемиды, который рядом с башней Громовых Назиданий закрывают. Вроде как передают жрецам Перуна. Если я правильно поняла, закроют и другие храмы твоей богини. И Майклу я не смогла помочь… Увы, он уже летит в Рим. Я в печали, мой демон. Мне очень-очень горько! Сейчас спешу к театру! Надеюсь, сегодня смогу хотя бы помочь твоей актрисе. Целую тебя и люблю! Возвращайся поскорее! Без тебя здесь мир становиться каким-то другим и мне очень не нравятся такие перемены!».

– К театру Эрриди! – сказала баронесса, открыв двери «Елисея» и эмблемой извоза Лапиных. – Пожалуйста, побыстрее!

– Но госпожа, – попытался возразить грузный мужчина за рулем, – я только по району или в центр. Время…

– Плачу сто рублей, – оборвала его мисс Милтон.

– Ладно, – сразу приободрился тот, пуская генератор. Облако густого пара со свистом вышло из-под днища машины, скрывая на миг храм Артемиды и сквер, окрашенный закатом в золотисто-красные цвета.

Как извозчик не старался, как не гнал довольно проворный «Елисей», к площади Лицедеев добрались минут через тридцать-сорок.

– Вам к самому театру? – уточнил грузный мужчина, перестраиваясь в правый ряд движения.

– Да. Поближе, – отозвалась Элизабет, поглядывая на большое краснокирпичное здание с юго-восточной стороны площади.

– Тогда я вас там высажу, – он как-то неопределенно кивнул подбородком. – С Новобронной заедем, решил он, свернул в переулок и подъехал к театру со стороны кондитерской фабрики. – Здесь со стоянкой лучше и два входа. Правда один служебный, – видя, что его пассажирка явно первый раз в этих местах, извозчик указал на высокую дверь с рельефной резьбой.

– Благодарю, – мисс Милтон протянула ему сторублевку, когда «Елисей» остановился.

Вышла из эрмимобиля и на всякий случай сняла с предохранителя «Стальную Правду». Из сообщения Елецкого она уяснила, что дело может оказаться непростым. Ведь не зря же он требовал привлечь людей Торопова.

Когда Элиз направилась к указанной извозчиком двери, ее внимание привлекла английская речь. Всего две-три реплики – баронесса расслышала лишь часть слов. Сам факт появления здесь ее бывших соотечественников мисс Милтон насторожил. Она остановилась, делая вид, что ищет в сумочке косметичку, при этом как бы почти не глядя в сторону пятерых мужчин. Один, самый важный, в угольно-черном костюме с кроваво-красной бабочкой, что-то говорил другому франту. Рядом молчаливо стояло трое: здоровяк ростом этак в шесть с половиной футов с глуповатым лицом и двое на голову ниже, вид которых наводил на мысль, что этим людям не чужда грязная работенка.

– В общем, Борис, вы стоите, где я укажу. Если услуга не потребуется, оплачу все равно, но уже половину. Сначала мы с Марком попробуем решить вопрос сами, – сказал тот что в черном костюме.