Князь Мышкин вошел за ней, и вышло так, что в тамбуре им двоим стало тесно. Он прижал баронессу к стенке, отделанной индийским сандалом и кусочками яшмы. От ощущения ее волшебных форм и цветочных духов его сразу обуяло бессовестное возбуждение.

- Трахнуть меня хочешь? – полушепотом спросила Талия, потираясь о своего жениха.

- Да! – едва ли не задыхаясь, произнес князь.

- Как вчера? – Талия закрыла глаза, с блаженством вспоминая ушедшую ночь.

- Да! – едва ли не простонал Геннадий Дорофеевич, сжав руками ее пышные ягодицы.

- Смотри мне, чтобы всегда хотел только меня! И забудь про эту старую шлюху! – сказала Принцесса Ночи.

Вчера ее так и раздирало желание сказать отцу, что Светлана Ионовна изменяла ему с князем Мышкиным – бывшем князем Мышкиным! И это было бы великолепно: отец, наверное, даже развелся бы с ней. Но Талия никогда не ябедничала, если не считать начальных классов школы первого круга. Баронесса презирала всяких кляузников, и не хотела уподобляться им. Тем более Принцесса Ночи очень не хотела, чтобы после этого Евклид Иванович стал плохо относится к ее жениху. Ведь она же не сможет объяснить, что происходящее между мачехой и князем Мышкиным, происходило с совсем другим Мышкиным. Евклид Иванович попросту не поймет ее. Да и не нужно ему этого понимать. Так что пусть живет спокойно старая шлюха. Пока спокойно. Лишь бы не лезла она к ее Родерику, вернее Геннадию Дорофеевичу. И вот об этом Талия обязательно поговорит с мачехой, но позже.

- Хочешь сейчас? – спросила баронесса, приподнявшись на цыпочках и дотянувшись до его губ.

И князь снова выдохнул:

- Да! – словно забыл другие слова.

- Идем наверх! – она взяла его за руку и потянула на вторую палубу, а пилоту-Егору наказала: - Лети очень медленно и нас не беспокой! У меня с князем очень важное дело.

- Есть! – Егор расплылся в кривозубой улыбке, догадываясь, какие там будут «важные дела».

***

Я представлял, что святое явление Талии Евклидовны может наделать много шума в лечебнице и усугубить недуги многих больных, поэтому решил встретить баронессу где-нибудь подальше, в саду. Хотя уже опустились сумерки, на дорожках сада, освещенных туэрлиновыми кристаллами, было светло. Мы и Ольгой прогуливались от фонтана к алтарю трех богов и чуть позже срока, назначенного Талией, услышали голоса – они доносились от ворот.

- Кажется, идут, - подтвердила мои подозрения Ольга Борисовна.

Принцесса Ночи и князь появились в конце аллеи, и Талия еще издали громко сказала:

- Елецкий! По тебе не скажешь, что ты при смерти! Вообще не понимаю, что ты здесь делаешь.

- Так вышло, спасатели на улице подобрали, руки скрутили и сюда приволокли, - пошутил я.

- Знакомьтесь, это мой муж – князь Мышкин Геннадий Дорофеевич, - гордо сообщила Талия Евклидовна, ведя за руку своего жениха.

- Мы с князем уже знакомы. Верно, ваше сиятельство? – я оглядел новоявленного князя, отмечая, что в нем уже не было задора, который наполнял прежнего Мышкина в его день рождения и нежданной кончины. Хотя, причиной того предсмертного задора могли быть лишние бокалы фоленского розового. – Позволь полюбопытствовать, дорогая, - я повернулся к Талии, пока Ольга Борисовна с Геннадием Дорофеевичем обменивались любезностями, - когда ты успела выйти замуж? Менее часа назад ты говорила, что его сиятельство тебе лишь жених.

- Знаешь, что, Елецкий, не придирайся! Он мне почти муж, а значит муж. И я, если что, я уже княгиня. Так что повежливее. Ваше сиятельство, - баронесса изобразила шутливый книксен перед Ковалевской, - безумно рада вас видеть. Поговаривают, что вы все-таки решились выйти замуж за Елецкого и стать графиней? Если слухи верны, то… это хороший выбор – не такой уж он и плохой человек.