Я взял конверт, гадая, что же там такое интересное мог мне прислать Голицын, да еще таким официальным образом. Ведь сообщение на эйхос я от него получал часа два назад. В нем граф, не скрывая радости, сообщил, что главный инженер Броневой провел первый пусконаладку потокового прошивателя и результатом все довольны. Еще Жорж Павлович с этаким стеснением пытался объяснить мне, что сумму нашей с ним выгоды с изделий, поставленных на поток, придется заметно снизить, будто я какой-то скряга, который пытается не упустить каждую копейку. Но я-то прекрасно понимал, что эрминговые преобразователи, теперь будут делаться не штучно, а небольшими партиями, и мы даже при более низкой цене будем зарабатывать намного больше. В общем, в ответном сообщении, объяснил Голицыну, что я не против, если наш доход он урежет еще вдвое.

Уже входя в столовую, я распечатал конверт и обнаружил в нем то, о чем Жорж Павлович в голосовом сообщении мне сказать не соизволил – квитанцию банковского перевода на мой счет 5 300 рублей. Ну, что ж, приятно. Даже очень. Значит, теперь за деньгами мне не придется ездить на Прокатную – мой заработок будет поступать на мой счет в банк.

Я сел за обеденный стол напротив мамы и рядом с хлебной тарелкой положил квитанцию и конверт - намеренно на видное место. Ох, это женское любопытство! Елена Викторовна тут же взяла прямоугольник плотной бумаги, потом перевела взгляд на меня:

- Саша, я смотрю у тебя дела с деньгами очень хорошо, - сказала она с какой-то непонятной мне улыбкой. – Ты их чуть ли не каждый день делаешь. Из воздуха что ли?

- Не совсем так, мам. Не из воздуха, из эрминговых потоков. И далеко не каждый день. Теперь бухгалтерия Директории будет перечислять мне доход раз в неделю. Скоро суммы будут покрупнее. Мам, мне хочется тебе что-нибудь купить. Мы вроде как собирались, выбрать тебе платье в «Золотых Лилиях», - напомнил я. - Или желаешь что-то более интересное?

Ксения подошла к краю стола и ждала, когда я закончу разговор с графиней, чтобы огласить меню. Я не стал мучить служанку ожиданием и сказал:

- Ксюш, мне то же самое что маме: борщ, жаркое, салат не надо.

- Саш, ты слишком вольно общаешься со служанками. Так нельзя, - сказала графиня, игнорируя мое предложение по покупкам. – И объясни мне теперь, что у тебя с Ковалевской? Сейчас меня это заботит больше всего, а не всякие «Золотые Лилии», - она наклонилась над столом и, понизив голос, спросила: - Что вы делали вместе всю ночь? Ты что, переспал с ней? Правду говори!

На ее грозный вопрос я кивнул.

- Какой ужас! – глаза графини расширились, словно она увидела перед собой действительно что-то страшное.

- Вовсе нет, мам. Не поверишь, но не было ужаса - все было чудесно, - я едва сдержал смех и отвернулся к окну.

- Саша! – Елена Викторовна стукнула кулаком о край стола. – Это не смешно! Это вообще очень-очень не смешно! Ты представляешь, что будет если об этом узнает князь?!

- Ну да, представляю. В общих чертах, - я благодарно кивнул Ксении за поднесенный борщ и сметану. – Очень скоро мы узнаем, что будет: Ольга, скорее всего, поделится этой новостью с Борисом Егоровичем и Татьяной Степановной.

Мне кажется, мама слегка побледнела.

- В смысле «поделится»? Она пожалуется им на тебя? – дрогнувшим голосом произнесла графиня.

- В смысле «пожалуется»? Чего же Ольге-то жаловаться? Я же сказал, все было великолепно, – меня раздирал смех, но я держался.

- Ты издеваешься надо мной? – теперь мама явно рассердилась и даже отодвинула недоеденный борщ.

Пожалуй, я переиграл.