- Елецкий, правда, что ли? - госпожа Евстафьева схватила меня за ворот рубашки. - Скажи, что не врешь! – серо-зеленые глаза засияли и настроение ее стало явно лучше.

- Правда. Давай спать? Завтра непростой день. Нужно на похороны Айлин и еще успеть очень многое, - я докурил и выбросил окурок в окно.

- Да, хорошо. Только мне нужно помыться, пойду в твою ванную. Елена Викторовна не будет ругаться? - она встала, докурив в две затяжки сигарету, затушила окурок. – Кстати, поможешь помыться? Я же не могу одной рукой.

Мы проснулись около восьми в обнимку. Ночью между нами ничего этакого не было, хотя, когда я прижимался к ее голой заднице, мой член ныл от желания, а яйца были точно хрустальные бубенцы: щелкни по ним – со звоном расколются. А вот утром не обошлось без маленького греха. Когда я уже не спал, баронесса повернулась в полудреме ко мне и сжала ладошкой моего бойца. Почмокала губами и открыла глаза.

- Елецкий, бля*ь! – она приподнялась, с недоумением глядя на меня. – Ты, да в моей постели?!

- Евстафьева, бля*ь, - передразнил я ее. – Это ты в моей. И держишься за мой член. Или у тебя какие-то сомнения на этот счет?

- Аид дери! – Талия привстала, окончательно проснувшись, ее ротик приоткрылся и на лице отразился ужас. – Вчера это все было! – она поднесла к глазам перевязанную руку и разразилась матами. – Я должна убить Варгу! Я должна! Саша не вздумай разделаться с ним без меня! Иначе я тебя самого убью!

Она резко повернулась ко мне, сбросив с кровати подушку.

- Обещай, что не тронешь его без меня, - она откинула покрывало, села на меня верхом и ее правая рука вцепилась мне в горло. – Обещай, сука!

Я не дал ей требуемого обещания по двум объективным причинам: во-первых, она сдавило мое горло, а во-вторых, я не хотел ей такого обещать. В этот момент: от ощущения ее мокрой киски, трущейся о мой живот; от вида ее тяжелых, крупных грудей в невыносимой близости к моему лицу; от ее диких, возмущенных глаз, я понял, что больше не могу больше истязать себя праведностью. Я подхватил ее под ягодицы и приподнял так, что головка моего бойца ткнулась в ее нежные теплые губки.

Баронесса отпустила мое горло, наклонилась и прошептала:

- Я хочу трахаться! Очень хочу! Вчера так, бля*ь, перепугалась: думала больше никогда не захочу. А сейчас!.. – она покатила глазки к потолку и простонала: - Воткни мне скорее!

Она жадно припала к моим губам, вильнув бедрами, чтобы скорее впустить меня.

- Воткни мне, чтоб у меня мозги вылетели! – прошептала она, запрокинула голову и застонала, чувствуя, как член входит в нее.

- А-ах, это жесть, Сашенька! У меня сейчас пиз*а треснет! – она скруглила ротик, насаживаясь на мой окаменевший жезл.

Приподнялась и с блаженством снова приняла его в себя больше чем на половину.

Талия – сумасшедшая девочка и я ее люблю со всеми ее великолепными завихрениями. Я сжал ее тяжелые груди так, что соски выступили между пальцев, превратившись в шершавые камешки. В ответ она захныкала от удовольствия и принялась резче, чаще насаживать на мой член.

Ее узенькая пещерка мигом стала такой мокрой. Такой, что там захлюпало, и мой живот вымок от ее обильного сока. Не знаю, может быть баронесса уже испытала не слишком бурный оргазм, и теперь скакала на мне, точно на жеребце, приближаясь к следующему. Продолжая все грубее сжимать ее грудь левой рукой, правую я сунул ей между ножек и добрался до набухшей вишенки. Той самой, сокровенной точки, где кроется самое небесное удовольствие дам. От первых же прикосновений Талию затрясло. Затрясло так, что кровать пошла ходуном под восторженные выкрики баронессы. В последний миг, она отчаянно сжала ножки и тоненько заголосила. Наконец обмякла, повалилась набок, потянувшись губами к моему члену.