– Охренеть! – я откинулся за спинку кресла. – Хотелось бы, чтоб все это была ложь, но вряд ли. Очень похоже, что с египтянами у нас серьезный конфликт. Если так, то причины его, без сомнений, в хитрой британской провокации, – я передал управление автопилоту и повернулся, чтобы видеть Элизабет и Бабского.

– Ох, подлые дети Коварного Альбиона! Везде умеют нагадить! Везде сунуть нос! Извини, Элиз, я понимаю, что не все такие, – поручик положил ладонь на руку Стрельцовой, но англичанка сердито оттолкнула ее.

– О британском следе это лишь догадки, – продолжил я. – Однако догадки на основе их исторически сложившейся манере именно так вести международную политику. Истина всплывет позже. Что еще важного, Оль?

– На западной границе относительно спокойно, если не считать перестрелки в приграничных районах и атаки на британское торговое судно в Атлантике, что так же похоже на провокацию. Подобное было в 4 342 году, когда они сами обстреляли свой рудовоз в районе Багам, а выдали, будто это сделали наши катера, – напомнила Ковалевская. – Дальше, большинство британских сетевых газеты сообщает, что маркиз Луис Этвуд мертв. Догадываешься, кто повинен в его смерти? – отозвав взгляд от экрана, где мерцала крупным надпись «Evening Star», Ольга многозначительно взглянула на меня: – Конечно же ты, Елецкий! Ты снова явился в облике призрака! Ты снова сеешь смерть по всему Лондону!

– Что Луис мертв, скорее всего особая, заказная ложь. Глория предупреждала, что люди Девида Крайтона и из этих… Семи Мечей будут кормить прессу такими слухами, – возразил я, хотя после сообщения Глории прошло много времени, и могло случиться всякое. Вдруг, Луис в самом деле не выжил? Тогда дело принимало крайне скверный оборот, и наши приятные перспективы после убийства Ричарда Гилберта становились крайне сомнительными.

Я включил эйхос, проверяя нет ли свежих сообщений. Добавилось лишь одно текстовое и короткое от графа Варшавского: «Здравия, Александр Петрович. Цесаревича не будет, вероятно до вечера. Так что сразу ко мне. Я во дворце, в приемной».

– Да, Елисей Иванович, буду примерно через час пятнадцать, – ответил я в АУС, сверившись с навигатором.

Пока мы летели к столице, от Глории пришло еще одно сообщение. Императрица подтвердила, что Луис Этвуд жив, сказала, что ей сейчас не до Бабского с хоррагом, как бы они полезны не были. В словах англичанка была тороплива и резка.

Под видом, будто хочу заглянуть в техотсек, я покинул рубку, предоставив Ольге и Элизабет просматривать новостные источники. Сам же решил прослушать, что мне прислала Бондарева. Конечно, я мог это сделать при Ковалевской, но зачем лишний раз омрачать ей настроение?

Включил АУС на малой громкости, поднеся его к уху. Сначала услышал вздох Наташи, потом ее голос:

«Здравствуй! Только узнала, что у тебя такое случилось дома. Потом уже про твою месть в Лондоне. Саш, почему ты не обратился ко мне? Кто контролировал твое тело? Бабский? Если бы ты позвал, я бы прилетела первой же виманой. Вообще, ждала твоего сообщения. Очень ждала. Обидно, что его до сих пор нет. Пожалуйста, не забывай меня».

Вот так, неприступная госпожа начала таять. Но меня это как-то не радовало. Яркое желание получить ее за время нашего общения в Лондоне и в гостях у Артемиды постепенно сходило на нет. Да, штабс-капитан Бондарева интересна мне, она мне очень нравится и во мне по-прежнему полно той самой мужского огня и мужской жадности, но в свете последних бурных событий все это ушло в тихие глубины.

А сейчас нужно было что-то ответить Наташе. Без сомнений, на базе «Сириуса» уже все знали о происходящем на западной и средиземноморской границе империи. Подразделения перевели на особый режим службы. Быть может многих перебрасывали к точкам конфликта.