– Сомневаюсь, что герцог в ближайшее время будет настроен нам помогать, сынок. Научимся справляться без него.

– Вы раньше не называли меня так, матушка, – сказал Лео и так и остался с ложкой во рту.

Гномы весело толпились вокруг кровати. Стоявшая в изголовье Эмилия накручивала локон на палец. Мысли ее были от нас далеко, но я все равно не могла отделаться от ощущения, что мы собрались на военный совет… Я и все мои союзники против одного чернокнижника и кучи неизвестных обстоятельств, которые грозили обрушиться на мою бедную голову.

О них-то и не преминул напомнить дорогой Балдур:

– Моя королева, не серчайте. При всей сложности вашего взаимодействия с братом супруга нам желательно заручиться его помощью. Только он имеет силу, чтобы сдерживать соседей Эритании от вторжения, а ваших вассалов – от того, чтобы не погрызли друг друга.

Я провела рукой по почти шелковым волосам мальчика и жестом показала, что он не доел. Однако разговор с Балдуром нельзя бросать на полуслове.

– Я вижу вокруг лишь упадок. На что здесь позарятся соседи… А вассалы, как они выглядят – это те, кто плевался этим утром на головы сидящих ниже?

– Если бы, – принцесса вышла из своего оцепенения. – Каждому феодалу положено место на скамье. Но денег в казне настолько мало, что на любое более-менее значимое событие мы уже давно не рассылаем приглашения, а продаем билеты. Надо будет посоветоваться с Аннет, что делать с положенной в таких случаях коронацией.

Логика принцессы выглядела железно. Если не распродать места в церемониальном зале, то не на что будет устраивать обед. Тем не менее, цвет Эритании все же должен встретиться с королевой – и куда, скажите на милость, девать знать на время обряда, если их места займут горожане, крестьяне и ремесленники?

– Королева еще не знакома с Аннет, – подал голос Вомбадрил. Повисла драматическая пауза, во время которой я традиционно осмысливала свое положение.

Лео наконец съел суп и даже надкусал лепешку. Почувствовала прилив радости. Ребенок выспат и сыт. Как справляться с магическим истощением на короткую перспективу, понятно, а дальше – надо выяснять.

– Да что там Аннет, если мне служат такие вассалы, как вы, – причем, по нашему договору, королю отходит процент с вашей добычей – если в королевстве полно феодалов, а, значит, и земель, то почему мы чуть ли не побираемся? Дайте угадаю… Герцог Даррен?

Эмилия повесила нос. Первый раз я наблюдала эту несгибаемую девушку удрученной.

– Надо признать, что в этом есть и участие отца, – признала она. – Когда он понял, что с братом ему не справиться и что даже ментальные щиты против Даррена не работают, то оставил королевство на молодую жену и уехал искать средство от черных чар.

– Это из-за меня, – пискнул Лео. – Папа не мог смотреть, как я болею. Он называл меня жалким и очень злился.

Я не знала, как относиться к тому, что встретить Кристофера Карбюратора мне не суждено. Одна жене умерла, другую истязал, над ребенком – издевался. Правитель и без запретной магии был душегубом. Избавление Эритании следовало бы начинать с него, а Даррена оставить на десерт. Впрочем, король постарался помереть раньше.

– Нет, ты точно не при чем, солнышко. Папа раздражался от собственного бессилия.

Я подхватила легкого для своего роста мальчика и усадила к себе на колени под недоуменные, слегка ошалелые взгляды остальных. К этому тоже пускай привыкают. Кристалл же сказал эританским языком: детям – счастье, маме – мороженое.

Схема, по которой герцог прибрал себе практически все доходы казны, оказалась беспроигрышной. Околдованная им королева отдавала земли на кормление верным вассалам с тем, чтобы они платили налог и отправляли в королевскую армию рыцарей. Однако скоро выяснялось, что им угрожает либо эмир, либо император, а деньги кончились. Отбиться мог только Даррен – после ухода Кристофера с верными людьми регулярная армия потеряла всю боевую мощь.