Согласно кивнув, я неожиданно ясно и четко поняла, что эльфийка мне врет. Вот только выбора у меня не было. Попаду в лапы стражи — поставят клеймо воровки. Поставят клеймо — прощай приличная работа. Так что выхода нет…

Меня колотило уже не от холода, а от эмоций. И я не сразу поняла, что далеко не вся влага на моем лице — это вода. Добрая ее половина состояла из слез. Чем же я так не угодила Святой Бригитте, что она меня так жестоко испытывает? Да, я попала в дом к профессору. И он почти что меня нанял на работу. А тут это нелепое происшествие с порталом. Да я его впервые в жизни увидела в живую! Как я могу им управлять?! Правильный ответ — никак! Только мне никто не поверит… Опять…

Скрипнув зубами, я решительно шагнула прочь из-под ласковых теплых струй. Хватит нежиться! Надо идти и спасать положение, умолять, если придется. Мне крайне необходимо остаться в этом доме хоть на несколько дней! Нужно найти и отдать этой демоновой эльфийке, чума на ее голову, требуемое зелье! А потом…

Я еле успела отдернуть протянутую за полотенцем руку. Крысиные зубы щелкнули буквально в миллиметрах от моих пальцев. Меня словно парализовало: на приготовленном Миной полотенце с удобствами расположилась огромная дохлая крыса. Вернее, скелет крысы. И угрожающе скалила в мою сторону крупные белоснежные зубы.

В следующее мгновение я заорала.

На мое превеликое счастье первой в ванную ворвалась Мина:

 — Что случилось? Где болит? Кто напал?

А меня словно закоротило: я орала и орала на одной ноте. Даже собственным ушам было больно от звука. А проклятущая крыса преспокойно ковырялась в зубах, лежа на полотенце. Словно только что откусила от меня кусок и со вкусом пообедала. В общем, я смогла только ткнуть дрожащим пальцем в захватчицу, и тут же его отдернуть. В памяти еще было свежо воспоминание о том, как этот самый палец минутой ранее мне чуть не откусили.

В этот самый трагичный момент за спиной рыженькой ведьмы начала открываться входная дверь и из-за нее послышались взволнованные мужские голоса:

 — Мина, что у вас там стряслось?

 — Девчонка жива?

Рыженькая проследила за моим жестом и нахмурилась. А потом решительно обернулась к двери и выглянула наружу, не давая мужчинам прорваться внутрь:

 — У нас тут случился Ершик. Не волнуйтесь, все нормально. Пока все живы. Никто не съеден. И даже не надкушен. Идите в гостиную и ждите нас там. Арант, дорогой, принеси в гостиную мою сумку. Я думаю, девочке не помешает сейчас успокоительное.

Ответил рыженькой мой недохозяин:

 — Еще один ее вопль, и успокоительное понадобится уже мне! У меня оказывается очень слабое сердце! И я ее выходки долго выдерживать не смогу!

Закрывающаяся дверь не успела приглушить ответ второго, жениха рыженькой:

 — Поздравляю, брат, это начало! Я тоже так говорил сразу после знакомства с Миной.

Из-за закрывшейся наконец двери донесся глухой дар. Кто-то упал?

Увлекшись диалогом братьев, я сама не заметила, как перестала истерить. А сейчас, после слов Мины, вообще впала в ступор. Рыженькая повернулась к вольготно развалившейся крысе и, скрестив на груди руки, сурово у нее поинтересовалась:

 — Ну? И как это понимать? Ты что тут забыл? Зачем гостью пугаешь?

В ответ крыса, вернее, ее скелет, нахально зевнула во всю пасть, продемонстрировав полный набор крупных, белых зубов и улеглась поудобнее. Мина покачала головой и вздохнула:

 — Ну ты и нахал! — Сдернув крысу с полотенца за хребет, так, что она повисла у нее в руке безвольным мешочком с костями, Мина виновато мне улыбнулась: — Не бойся, он тебя не тронет. Это мой фамилиар. Наверное, решил проконтролировать качество твоей помывки.