— Мужчины, — фыркнула она и закатила глаза. — Решают дела за бутылкой вина и с помощью кулаков да слушают себе подобных. — Она шагнула и пожала руку Лисы. — Я верю тебе.

— С чего вдруг? — помня, кто перед ней, опасливо отступила девушка.

— Потому что мы женщины. — Казалось, она была искренна, но Шейла умела играть на публику. — Я помогу доказать моему мужу, что ты невиновна. Но…

— Но? — встрепенулась Лиса.

Наконец-то первая жена главы перешла к основному.

— Ты примешь метку от другого мужчины, — жёстко потребовала Шейла. — Не от Лео!

Лиса едва сдержала усмешку и прищурилась.

— Как я могу тебе верить?

— Разве я когда-либо тебя обижала? — возмутилась она.

— Слабительное зелье в чай, — начала загибать пальцы девушка. — И тот случай, когда ты бросила меня в кабаке, представив девкой госпожи Ванессы…

— Долго ты будешь обижаться на шутки? — надулась она.

Лиса сдержала колкость. Если бы она не имела тайного дара, тот вечер не закончился бы ничем хорошим, и жена Лео знала, что делала. Перед мужем она лишь пожала плечами и посетовала на мою нерасторопность, а о своих словах и вовсе «позабыла».

— Хорошо, — невольно коснувшись запястья, решилась девушка. — Если поможешь, я сделаю это.

«Надо извлечь выгоду даже из неудачи», — подумала она.

Ведь ей не придётся выходить замуж, достаточно будет показать метку, пока она есть. Остаётся надеяться, что Шейла выведет Коди на чистую воду до того, как Оливер подаст прошение кардиналу. Рассказать о замужестве раньше, чем жена Лео исполнит свою часть сделки, значит лишиться преимущества и шанса избежать «суда».

Оказывается, ревность тоже приносит пользу!

4. Глава 4

— Я в порядке, — заявил Оливер лекарю и отвёл руку мужчины. — Рана неглубокая.

—Стоит обработать, господин Ритан, — настаивал тот. — Или хотите получить заражение крови?

— Я сделаю это в управлении, — поднялся следователь.

Глянул себе под ноги, где валялись окровавленные полоски ткани, и поджал губы. Когда Фирц разбудил, девушки уже не было. Зато на его запястье красовалась настоящая метка брака. Прибывший по вызову слуги лекарь очень удивился, что пострадавший принялся обматывать бинтом здоровую руку. Но следователь не мог допустить, чтобы кто-то узнал о произошедшем.

— Господин Оливер! — Фирц загородил ему путь. — Не ведите себя как ребёнок!

— В сторону, — не стал спорить Ритан.

Сейчас, когда он попал в ловушку, а его люди пострадали (многие погибли), не было времени на дела Амура. Оливер недоумевал, что на него нашло вчера, почему он бросился в страсть, как самоубийца с дирижабля. Видимо, сработало и разочарование в неудаче, и горе от потери своих людей, и злость на себя за то, что не предусмотрел нападения наёмников.

— Или я позвоню вашей матушке, — применил слуга запрещённый приём.

Пришлось подчиниться и дать лекарю обработать рану.

Ритан, приказав готовить экипаж, нетерпеливо поторапливал его, а сам размышлял о прошедшей ночи. Ускользнувший граф, зеленоватый след… А ещё — чёрт побери! — кем был вчерашний священник?! Как Ритан мог так обмануться? Подставиться под метку с первой встречной? Она же явно аферистка!

Ругнувшись, что мысли снова увели его в сторону, Оливер сжал в руке артефакт слежки.

— Потерпите, осталось немного, — решив, что пострадавшему больно, успокоил лекарь. — Я пропишу зелья, с которыми рана затянется очень быстро…

— Спасибо, — опираясь о стол, проворчал Ритан.

И тут взгляд его упал на чертёж, который он изучал намедни. Точнее, внимание привлек отпечаток губ, а потом Оливер заметил и строчки записки. Втянув в лёгкие колкий воздух, мужчина едва сдержал крепкое словцо.