Поезд шёл всё быстрее. Показались скошенные луга. На них, как покинутые дома, стояли стога сена. За ними пряталось заходящее солнце. Около железнодорожного полотна торчали редкие кусты с облетевшими листьями. За лугами синел лес. Земля убегала, плыли стога, лес приближался.
Васёк ещё раз оглянулся на товарищей. Сердце у него замерло.
– Три, четыре! – чуть слышно скомандовал он себе и, отступив, прыгнул.
Саша и Одинцов увидели, как он упал, потом вскочил, споткнулся и, прихрамывая, побежал догонять поезд.
– Прыгай! Прыгай! – кричал он. – Бросай книги!
«Книги!» – долетело до мальчиков. Одинцов догадался, схватил свои и Сашины книги и бросил их.
Саша неловко затоптался на месте, держа за руку товарища.
– Давай вместе!
– Нельзя, хуже! – крикнул ему в ухо Одинцов.
Задыхаясь от бега, Васёк размахивал руками и что-то кричал, но голоса его не было слышно.
Одинцов отодвинулся от Саши и прыгнул. Он упал неловко и долго не поднимался. Саша побелел и закрыл глаза:
– Убился…
Когда он снова выглянул из вагона, он увидел, как оба товарища, спотыкаясь, бежали по тропинке за поездом.
Саша зажмурился и прыгнул.
Оглушённый падением, он сидел на траве и потирал ушибленный локоть.
Подбежавший Васёк обнял его за плечи:
– Ты что?
– Сижу! – радостно ответил Саша.
Через минуту три товарища шли вдоль железнодорожного полотна. Глядя на Колю и Сашу тёмными от волнения глазами, Васёк повторял:
– Обошлось, обошлось, ребята!
Книги нашли в кустах целыми и невредимыми.
– Они тоже прыгали! – сострил Одинцов, похлопав по своей сумке.
Вечернее небо быстро темнело. Где-то далеко слышались гудки паровозов. Свежий ветер трепал курточки мальчиков.
– Если пустить паровоз на полную мощность… – говорил Саша.
– Подожди… смотря какой паровоз!
Васёк поднял голову и прислушался:
– Самолёт! Ребята! Самолёт!
Из-за леса, почти касаясь верхушек деревьев, вылетел самолёт.
– Ура, лётчик! Ура!
Ребята прыгали, подбрасывали вверх книги и толкали друг дружку.
– Лётчик! Возьмите раненого! – кричал Один-цов. – Сашку Булгакова!
– Нет, Одинцова, Одинцова! У него нос разбился!
– Трубачёва возьмите! Дядя лётчик! Вот он! Вот! Хромает!
Самолёт скрылся в облаках.
Скоро совсем стемнело. Стал накрапывать дождик. Серое здание депо всё ещё не показывалось.
– Эх, не туда заехали! – с досадой сказал Васёк. – Завезли нас к чёрту на кулички!
– А ты куда билет брал? – натягивая на голову куртку, осведомился Одинцов.
– Он думал – его прямо с доставкой на дом! – рассмеялся Саша.
Наконец показались первые строения.
Прощаясь на Вокзальной улице, мальчики советовались.
– Может, нам к твоему отцу всем вместе идти? – спрашивали Васька товарищи.
– Нет, чего там! Влетит, так за дело.
Павел Васильевич уже давно был дома. Выслушав рассказ сына, он молча вынул из портфеля конверт и сел писать письмо сестре.
Глава 5. Иван Васильевич Грозный
Иван Васильевич прихлебнул с блюдечка чай и выглянул в окно.
– Так и есть, – сказал он, нахлобучивая на голову меховую шапку и снимая с гвоздя ключ. – Хоть бы одни каникулы отдохнуть дали! И всё этот Митя всех мутит! – ворчал он, открывая тяжёлую школьную дверь.
У крыльца действительно стоял Митя в синем лыжном костюме, за ним – Саша Булгаков и Коля Одинцов. Все трое тащили на плечах лыжи.
– Опять ноги разрабатывать! Вчера на коньках, сегодня на лыжах, – пропуская их, ворчал сторож.
– У нас в плане лыжная экскурсия сегодня, – стряхивая с шапки снег, сказал Митя. – Не все, понимаете, освоили это дело. За каникулы надо подтянуться, – объяснил он, подбирая парные лыжи. – Да вы идите отдыхайте, Иван Васильевич. Мы только соберёмся – и айда!