А что касается «доставить», то точнее было бы сказать: вежливо попросить. Потому как применить силу в случае отказа отроки не могли.

То есть могли, но применяли бы её очень недолго. Может, пару секунд, потому что ярл Харальд Скулдисон отправил бы их в Ирий быстрей, чем проворачивается колесо чемпионской колесницы на константинопольском ипподроме.

Теперь оставалось ждать, явится ли ответчик.

Ярл явился. И с ходу отверг претензию.

– Я в своём праве, – пояснил Харальд. – Мои люди голодны, а уговора о кормлении у меня нет. Значит, им приходится кормиться самим.

Он не оправдывался, просто поставил в известность.

И теперь не без удовольствия наблюдал за молодым княжичем. Примет, не примет?

Рёрех задумался. Из уважения к тому, что Харальд внял его просьбе и пришёл, княжич встал со стоявшего на возвышении судейского кресла.

Княжичу очень хотелось поладить с крутым нурманом. Очень. Собственно, у него не было другого выхода, учитывая расклад сил.

Вряд ли Рёрех ожидал, что ярл станет оправдываться. Но подобного тоже не предполагал.

Такая постановка вопроса была для княжича внове. Обыкновенно дружинник на службе никакого договора-ряда с вождём не заключал. Кормился с общего стола, но одевался, обувался, вооружался сам. Реже – из общего имущества. Добычу делили в соответствии с рангами. Нурманы, которые служили отцу Рёреха, входили в дружину на общих основаниях.

В Киеве что, не так?

– Мы нынче не в Киеве, – справедливо заметил Харальд. – Кормиться с твоего стола не хочу. У нас от ваших варяжских яств животы пучит.

Прямо и доходчиво. Мол, ты, Рёрех Стемидыч, себя с киевским князем не равняй. Ходить под тобой не стану.

И это сейчас, когда Олег ещё в Самкерце. А что будет, когда он уйдёт?

– И чего ж ты хочешь, ярл? – поинтересовался Рёрех.

Он тоже прекрасно понимал ситуацию.

Уйдёт Олег вместе со своей гридью, и что тогда?

А тогда наместник Рёрех с его небольшой варяжской дружиной окажется в полной зависимости от воеводы Харальда и его хирда.

– Чего ты хочешь?

Харальд хотел изрядно. Пищевого довольствия в количестве, удовлетворившем бы и вдвое большее воинство, чем то, что ходило под началом Харальда. А ещё денежного содержания не ниже того, что платил своим гвардейцам император Византии.

Требования не просто завышенные – невыполнимые. Харальд не хотел договариваться. И пришёл он не от обвинений защищаться, а предъявить ультиматум.

Да, как выяснилось позже, Хаги Маленький действовал по собственному почину.

Однако Харальд сдавать своего подчинённого не стал. Напротив, решил использовать ситуацию. То есть нагнуть свеженазначенного наместника.

И опять у Рёреха два варианта. Поджать хвост и признать своё подчинённое положение или пойти на конфликт.

То, что Харальд взялся строить княжича сейчас, означало, что к конфликту он готов. Не исключено, что подобным образом ярл хотел донести до Олега собственное недовольство тем, что тот назначил наместником родича, а не его, Харальда.

Поджать хвост Рёрех не мог. Не так воспитан. Харальд, скорее всего, учитывал и это. Отступить Рёреху невместно. А сражаться с нурманом – силёнок не хватит. Так что любой ход княжича ухудшит его позицию.

Ярл это знал. Все это знали. В том числе и два нурманских хёвдинга за спиной Харальда: приятель Сергея Сигвард Кривоногий, пришедший с ярлом в Киев из Византии, и Сергеев недруг Хаги Маленький.

Харальд, хёвдинги и ещё три десятка нурманов пришли сюда не для переговоров. Это была демонстрация силы. Ну и поглумиться заодно.

– По-твоему не быть! – отрезал Рёрех. – И ты это знаешь. Зачем просишь?