Я надела чулки – приличной вязки из мягких ниток, они вроде бы даже не спадали. Платье, оказывается, нужно было надеть поверх рубахи. Оказалось, оно из тонкой коричневой шерсти, с жёлтой вышивкой замысловатым орнаментом по подолу. В боках шнуровка, с её помощью ткань легла точно по фигуре. Рукава длинные, даже немного слишком длинные, их пришлось подсобрать. И башмаки – из хорошей мягкой кожи, тоже с вышивкой, и на плетёные шнурочки завязываются. Ремень на талию, ой, не выходит, дырочек не хватает. Значит – на бёдра. И сумочку пристегнуть, там нож и ложка.

Со всем этим великолепием никак не гармонировали мои жуткие грязные волосы. Варвара-краса, длинный хвост. Я очень сомневалась, что это богатство удастся расчесать. Впрочем, попробуем.

- Скажи а баня-то когда?

- Так после завтрака соберёмся и отправимся. Туда же почти на весь день.

О как, что в бане делать весь день? Ладно, разберёмся.

Джемма проводила меня на первый этаж – там я увидела большую залу с лавками и столами, сейчас наполовину занятыми. Джемму позвали куда-то сесть, но она сначала честно довела меня до местной раздачи – в глубине помещения прямо к стене была пристроена большая кирпичная печь, над ней висел котёл, и ещё один стоял рядом на лавке. Из котла накладывали кашу, то есть я решила, что это каша – какая-то разваренная крупа. Пахло съедобно, и моё нутро тут же громко заурчало.

- О, принцесса поднялась, - прокомментировала моё появление женщина у котла.

- Доброе утро. Дайте мне поесть, пожалуйста, - сказала я.

- Ты глянь, какая любезная. Дождь пойдёт, не иначе. Уже забыла, как нос перед всеми задирала! – женщина толкнула в бок ещё одну, возившуюся у печи.

- А ты язык не распускай почём зря, - окоротила та скандалистку. – К тебе с добром, так и ты держись пристойно. – И тебе доброе утро, - кивнула она мне, отодвинула коллегу и сама положила в миску кашу, а в чашку налила что-то вроде компота, и ещё хлеба положила.

Я оглянулась – куда деваться-то с едой? Как в больнице, право слово. Какие-то незнакомые девушки рядом вдруг неожиданно пододвинулись, и освободили мне место с краю лавки.

- Садись, - кивнула ближайшая.

- Спасибо, - я поставила свою тарелку и чашку.

Села и принялась за еду, поглядывая в зал.

Разных девушек за столами я увидела чуть больше двадцати. Постарше, помладше, некоторым к тридцати, больше всего жгучих брюнеток, но есть и две светловолосых. Тоже от северных родителей? Одеты все проще меня, я б не отказалась от обычного простого платья, но мне ведь его не дали.

Девушки за моим столом перешёптывались о своём, я их не слушала. Но и на меня поглядывали. Ладно, гадостей не говорят – и хорошо.

Мамаша Ворона зашла, когда я уже допивала свой компот – яблочный, судя по всему. И сказала, что в баню – через полчаса, кто опоздает – сам виноват.

Значит, постараемся не опаздывать.

Тарелки все мыли сами в тазу с водой сомнительной чистоты и вытирали полотенцем столь же… сомнительным. Я бочком подошла к тазу, закрыла глаза и пожелала тарелку воды. Потом догадалась освободить одну руку, пожелала ещё раз… вышло. Ну вот, хоть что-то. И хорошо, что каша не жирная. Помыть, вытереть краешком, поставить в стопку. Поймать на выходе Джемму.

- Ты обещала показать, где искать матушку Ливию.

- Да, пойдём, - кивнула та.

Матушка Ливия обитала на том же первом этаже. Габаритная и пухлая, в отличие от габаритной и плотной Вороны.

- Матушка, это Барбара. Новенькая.

- Уж вижу, - закивала та.

- Добрый день, госпожа Ливия, - кивнула я.

- Ух ты, - усмехнулась… кастелянша? Завхоз? – С чем пожаловала?