Когда спустя минут пять, эта Света, наконец, перестала вопить, как потерпевшая, каркуратор вспорхнул на стол прямо перед ней и наклонился, очень строго зыркнув.

– Это тебе надо др-рагоценности вынести? – спросил он с нажимом.

Девушка отпрянула, тараща глаза и нервно закивала, переводя взгляд с меня на ворона и обратно.

Я проговорила:

– Бирнан откроет тебе дверь изнутри, заберешь все, что твое. И не вздумай прихватить чужого, он проследит. Поняла?

Девушка икнула и быстро закивала. В том, что она чужого не утащит, я уверена – после такого представления вообще забудет о меркантильности и стяжательстве. Но все же придется перестраховаться – не надо мне, чтобы всякие проходимки знали, где находится мой дом.

Я попросила ворона, вновь поднимаясь из-за стола:

– Когда закончите, дашь ей…

– Да да-дам, – закончил за меня ворон. – Пыль забвения, все дела, всё по пр-ротоколу. Не пер-реживай. Нар-рожденная.

Затем соскочил со стола и с важным видом направился к выходу. Девица, как замороженная поплелась за ним, цепляясь за сумочку, как за последний оплот реальности. Эх, сколько раз я видела такой взгляд. Почти всем потом приходится в глаза пускать пыль забвения, не каждый способен жить с осознанием того, что мир куда больше, чем телефон с утра и интернет вместо ужина.

На выходе Бирнан обернулся.

– Имей ввиду, если это все затеял Асмодей, значит дело масштабное, – проговорил ворон.

– Догадываюсь.

– А ты что будешь делать? – спросил он.

– А я свяжусь с Асмодеем, – отозвалась я и едва за ними затворилась дверь, сыпанула в камин ямайский перец.

Из очага пыхнуло знатно. Искры рассыпались на металлическую пластину крупные и яркие, а жар вывалился совсем не уютный и вообще не домашний. Он всегда такой получается, когда огонь не совсем огонь, а как бы адское пламя.

Сосредоточившись на внутреннем чутье и таком же внутреннем зрении, я закрыла глаза и несколько минут настраивалась на нужный поток. Когда демоны или ангелы появляются сами, все просто – явился и здрасте, получите, распишитесь. А когда самой надо – настраивайся, лови каналы, потоки и всё в этом духе. Пришлось раз семь летать к знакомой яге в Тулуарский лес (куда вообще-то ведьмы Круга соваться не любят. Но я-то не ведьма Круга), пока освоила эти приемы.

И вот что-то зашевелилось в районе солнечного сплетения, потом из очага снова полыхнуло жаром, а в следующую секунду в кухне прозвучал низкий, обволакивающий голос:

– Соскучилась по мне?

Я открыла глаза.

Асмодей.

Как всегда с охмуряющей улыбкой в тридцать два ослепительных зуба, на черной футболке смайлик-чертенок, черные джинсы, волосы зачесаны назад, а у самого лба небольшие рога.

– Губозакаточную машинку купи, – отозвалась я. – Дело есть.

Демон наигранно закатил глаза, выступая из пламени очага, совершенно нетронутый огнем. Только отряхнул с джинсов невидимую пыль.

– Вот так всегда, – проговорил он театрально, – так хочется тепла и понимания. А ты только по делу. Варвара, ну когда у нас уже все случится? Сколько можно вокруг да около ходить?

Я зыркнула на него строго и грозно, для виду уперев кулаки в бока. Асмодей – демон похоти и блуда. У меня еще в самом начале ведьминской карьеры хватило ума и силы не поддаться его чарам. И его этот пункт в своем резюме, очевидно, раздражает.

– Так, отставить веселье, – сказала я. – Признавайся, это ты виноват в пропаже паренька… как его…

Из библиотеки донесся голос Германа, моего верного призрака:

– Кости. Константина.

Я кивнула.

– Да. Кости. Парень куда-то делся неделю назад и надежные источники сообщают, что дело рук темной силы.