Асмодей с трудом унял смех и вытер глаза двумя пальцами.

- Нет, - сказал он, выдыхая. – Судьба миловала.

- То-то и оно, - проговорила я. – Деревяшка врезается, хоть плачь. Не могли сидение привязать? Или хоть перекладину прибить?

Он не ответил, только покачал головой. Ладонь демона скользнула по волосам, он хрустнул шеей и ладонью подозвал к себе. Я несколько секунд колебалась, прикидывая, если он все же псих, то отбиться от него будет крайне сложно. В первую встречу он казался щуплым, но сейчас передо мной мужчина хорошей комплекции, а сквозь обтягивающую футболку проступают кубики пресса. По словам Бирнана, он вообще посланник ада.

Я прислушалась к себе, надеясь уловить отголоски страха или паники, но обнаружила, что единственный волнующий меня вопрос - это неподобающий для клуба наряд.

- Ну? – не выдержал Асмодей и подался вперед.

После полета мои мышцы затекли, замерзшие конечности тоже плохо слушаются, но все же я нерешительно приблизилась к нему. Когда оказалась возле черноглазого, тот цапнул за руку и потащил ко входу.

О его прикосновения под кожей прокатилась горячая волна, которая моментально выгнала остатки холода после полета. Я задохнулась от прилива чувств и стала считать дроби, чтобы от этих чувст избавиться.

- Наконец-то, - тем временем бубнил Асмодей, пока волок меня к клубу. – Думал, так и будешь стоять истуканом возле собачьей кучи. Еще огрызается. Буйная ты наша. Давно таких не было. Чую, не соскучиться нам с тобой.

Хотела ответить, что вообще-то не просилась к ним в кружок, но мы подошли ко входу, и шум толпы заглушил даже гул машин.

В кино я часто видела, какая давка бывает возле крутых заведений, но никогда не думала, что сама в нее попаду. За наряд и метлу беспокоилась зря - всем глубоко плевать. Глаза горят, рты искривлены, люди трясут билетами, паспортами и еще какими-то бумажками.

Глядя на это, решила, что нас затопчут еще в начале. Но Асмодей дернул меня к себе и прижал к груди, как куклу, приподняв над землей. Мой перебитый нос уткнулся в футболку, я простонала и попыталась вывернуться, но демон держит крепко, и щека все равно прижата к его торсу. Голова пошла кругом, колени стали ватными, едва не выпустил из пальцев черенок. Когда вдохнула его одуряющий запах, подумала, взгляд у меня сейчас глупый, как у школьницы.

Чтобы избавиться от наваждения, снова начала умножать в уме трехзначные числа, пока демон тараном пер сквозь толпу. Народ пытается возмущаться, но едва люди поднимают взгляды на Асмодея, тут же испуганно шарахаются.

Когда люди остались позади, Асмодей внес меня на порог и поставил. Едва убрал руки, как наваждение исчезло, хотя в носу все еще витает его аромат, дерзкий и будоражащий. Но если на демона не смотреть, жар в теле остывает.

- Нарожденная, – шепнул Асмодей охраннику.

Тот покосился на меня, в глазах мелькнуло удивление, но лицо осталось невозмутимым. Затем кивнул, и мы вошли.

Густой полумрак охватил, как заботливая мать. Музыка шумит, но по ушам не бьет, даже можно разговаривать. Я ожидала запаха сигаретного дыма, но воздух на удивление чистый. С потолка стреляют лучи света, оставляя на толпе танцующих искаженные блики, народа не много, видимо, вышибала у входа знает свое дело.

Хотела поставить метлу в углу у гардероба. Но когда увидела круглые глаза Асмодея, увидевшего, как я пытаюсь примостить черенок, поняла, что метлы без присмотра не бросают.

После такого взгляда, шляпу тоже решила не сдавать.

Мимо пробежала миниатюрная девушка с подносом в такой короткой юбке, что все наружу. На блюде три бокала с мартини, его всегда подают в треугольных фужерах и с оливкой внутри.