Юноша вдруг вздрогнул и прислушался: вроде рядом кашлянул кто-то? Нет, не показалось – снова раздался кашель и чьи-то шаги. Причем совсем рядом!

Радомир вытащил из ножен скрамасакс, приготовился быстро разбудить братьев. Шаги затихли у самого полога.

– Они здесь?

– Да, господин. Велишь разбудить?

– Не надо, я сам. Дай только факел.

Родион узнал голоса: один принадлежал Хлотарю, второй… второй…

– Что, не спится?

Ну конечно же – Варимберт!

– Херцог? – Молодой человек приподнялся и хотел встать.

– Лежи, лежи. – Воткнув факел в землю, тот уселся рядом. – Ого, вот и остальные проснулись.

– Мы сразу проснулись, почтеннейший господин Варимберт, мы же воины.

– Ладно, ладно. – Херцог негромко засмеялся и махнул рукой. – Не буду отнимать много времени… Знаете, почему вы здесь, в этом отряде?

– Да, нас позвал Хлотарь.

– Ну да, Хлотарь. Но главное, вы здесь, потому что это мой отряд, – ночной гость еще понизил голос. – Думаю, вы догадываетесь, что ваша жизнь зависит сейчас только от одного человека – от меня. У вас здесь нет ни родичей, ни друзей, все вокруг чужие, и только я – ваш единственный покровитель, надежда и опора.

– Да, это так, херцог. Мы понимаем.

– Вот и хорошо. Хочу, чтоб вы знали – если понадобится, вы должны будете, не рассуждая, исполнить любой мой приказ. В чем бы он ни состоял.

– На то они и приказы, чтоб исполнялись без рассуждений. – Радомир спокойно кивнул. – Херцог, ты можешь во всем положиться на нас. Говори же, что делать?

– Пока ничего, – Варимберт ухмыльнулся. – Просто есть такая поговорка у римлян: я сказал и душу облегчил. Dixi et animam levavi.

И вышел, прихватив с собой факел.

Странный был разговор. Однако, если подумать, то многое становится понятным. В этом огромном людском море, где каждый сам за себя, даже такому влиятельному вельможе, как Варимберт, приходилось искать верных помощников, которые зависели бы от него во всем и именно потому были бы преданны до конца. Парни-словены как раз в такой ситуации и находились.

Интересно, что он им вскоре прикажет? Убить кого-нибудь? Вполне вероятно… Черт! Может быть, при его помощи удастся найти Хильду? Согласится он помочь, если его попросить? Нет, пожалуй, сейчас еще рано. А вот если достойно выполнить трудное и опасное поручение – совсем другое дело. Можно будет и с просьбами обращаться… если еще будет в том нужда. Но сперва обязательно надо попробовать самому. Если Хильда в городе, в ставке, то ведь здесь, в лагере, должны быть увольнительные или что-то вроде?

Неделю напролет особая центурия Хлотаря усиленно тренировалась. Часть времени новобранцев учили передвигаться «черепахой», взаимодействовать в плотном строю, но гораздо больше они занимались индивидуально, в парах или повзводно, как говорил про себя Родин. Хлотарь учил всему, что знал и умел сам, а это было немало. Прежде всего речь шла об искусстве убивать. В это суровое время многие имели подобный навык, но старый сигамбр мог считаться виртуозом. Он показывал молодым, как превратить в орудие убийства обыкновенный стебель камыша или ветку ели. Камыш следовало лишь слегка заострить, ветки же…

Еще учил маскироваться – в лесу, в болоте, в пустынной местности, где даже и прятаться, казалось бы, негде. Но и Хлотарь знал далеко не все, что требовалось для выполнения важных и ответственных заданий. Сам он мог подробно рассказать про Галлию, про остатки племен, когда-то ее населявших, но почти полностью поглощенных римлянами – эдуев, секванов и разных прочих паризиев. Много говорил о восстаниях, направленных против римлян и вообще богачей; их участников называли багаудами. Как-то он привел в лагерь предводителя одного из таких восстаний, некоего господина Евсевия, по профессии врача. Евсевий оказался невысоким лысеющим человеком и что-то не очень понятно талдычил про тактику диверсионных действий – захваты обозов, нападения на гарнизоны и прочее. Говорил врач на хорошей латыни, что в данном случае лишь затрудняло понимание его слушателями, кое-где нахватавшимися кое-каких слов. Радомиру было легче, чем остальным – не прошло даром общение с херцогом Варимбертом.