Дайм укоризненно посмотрел на нее и покачал головой.

— Ты ошибаешься. Шторос не был таким. Ни один варрэн, которого выбрала на длительный срок Варрэн-Лин, не будет так себя вести. Там что-то произошло. Нехорошее. И поэтому он оказался здесь, — Дайм тяжело вздохнул и отвел глаза. — Я рассказал тебе больше, чем следовало. Спроси лучше у него сама.

— А почему здесь оказался ты? — спросила Динка пользуясь тем, что разговор зашел на такие откровенные темы.

Но Дайм молчал, как-то тяжело сгорбившись и глядя в огонь. Они сидели на одеяле у костра тесно прижавшись друг у другу. Над головой было темное, усыпанное звездами осеннее небо. Холодная ночная мгла окружала маленький островок света вокруг костра. И казалось, что сейчас они двое одни на всем белом свете. Динка нежно погладила Дайма по руке.

— Я не готов сейчас тебе об этом рассказать, — сказал он хрипло. — Может в другой раз.

Динка тут же пожалела о том, что спросила. Она не хотела его обидеть, ей просто важно было знать о своих мужчинах как можно больше. Но теперь она понимала, что для каждого из них обстоятельства перемещения в этот мир — это тяжелое воспоминание, лишившее всего: родины, друзей, любимых. Динка развернулась и обвила руками могучую шею Дайма. Он повернулся к ней и с удивлением посмотрел на нее. А Динка воспользовавшись его замешательством, уселась верхом на его бедра и с лукавой улыбкой потянулась к его губам.

Она знала, чем можно загладить возникшее напряжение между ними от ее неудачного вопроса.

— Я точно никого из вас никогда не прогоню, — прошептала она, касаясь губами его губ.

— Варрэны живут дольше, чем люди. Мы еще надоедим тебе, — усмехнулся он. Но Динка уже дорвалась до его губ, жадно целуя его и прижимаясь к нему всем телом.

— Где у тебя твоя рана? — пробормотала она, стаскивая с его широкой мускулистой груди рубаху и касаясь губами ямки между ключицами.

— Зажила уже, — прошептал он, зарываясь ладонью в ее волосы на затылке и поглаживая ее вздрагивающую спину второй рукой.

Динка льнула к нему, приникнув грудью к его горячей обнаженной груди, сжимая его бедра своими коленями и подставляя шею для его поцелуев. Пусть в ней заведется непонятно чей ребенок, но здесь и сейчас быть с ним было самим смыслом ее жизни. А об остальном она подумает завтра.

Динка встала в полный рост перед ним, позволяя ему стягивать с себя одежду и покрывать ее тело поцелуями. Дайм поставил ее обнаженную ногу себе на бедро и, глядя на нее снизу вверх потемневшими глазами, прижался губами к ее колену. Динка вспомнила их совместное купание в горячей ванной на кухне постоялого двора. Его шершавые ладони, скользящие по ее спине, нежные прикосновения к намыленной коже, свой страх и его бережные ненавязчивые ласки. Динка положила ладони на коротко остриженную голову и глубоко вздохнула. Как же ей не хватает этих густых тяжелых прядей, скользящих между пальцами.

— Это всего-лишь грива, она отрастет, — хрипло прошептал он, покрывая нежными поцелуями кожу на внутренней поверхности ее бедра.

— Покажи рога, — прошептала она. Там, под водой, от страха за его жизнь она даже не вспомнила, что они есть. Хотя ухватиться за них и приподнять его над поверхностью воды было бы проще.

Рога появились на его голове, словно из ниоткуда. Как они это делают? Только что не было, и уже обвивают голову тяжелые костяные отростки. Динка провела рукой по их шершавой поверхности. Ни за что бы не подумала, что такая странная часть тела будет казаться ей привлекательной. Но Дайма рога удивительно украшали, делая его внешность еще более внушительной и грозной.