– У меня есть артефакт отвода глаз, в случае опасности я смогу спрятаться, а вот вы не сможете, поэтому, что бы не случилось, продолжайте движение.

К счастью, следующие двадцать минут нам удалось бежать, избегая неожиданностей, и, только когда вдалеке появилась пограничная стена, кто-то из солдат наступил на камень силы.

– Не останавливаться, им займусь я, – отдал приказ, а сам развернулся к кабану, появившемуся в двадцати метрах справа.

Кабан бросился на солдат, выбрав целью сержанта, но я, громко закричав, заставил его сменить цель.

Время ускорилось, и я, успевая сделать шаг влево, подставил копьё, на пути разогнавшейся твари. Копьё вошло довольно глубоко, но сила инерции раненого зверя вырвала его из моих рук. Пришлось срочно добивать его мечом, используя тот, как копьё, пронзив ему ухо. Зверь затих, а я возился с вытаскиванием его из туши. Напрягая все силы, с трудом выдернул копьё и заметил, как между деревьев замелькали гоблины.

Расстояние до противника метров восемьдесят, а значит, они скоро меня догонят, поэтому собираюсь изменить направление, но зубная боль и крики со стороны ушедших солдат заставляют броситься за ними.

Когда подоспел, они разделались с магическим ёжиком, который успел нашинковать их иглами, но, к счастью, не смертельно.

– Вперёд, осталось немного, скоро будет полоса отчуждения и будет проще, – сказал я, протягивая им два зелья малого исцеления, которые они быстро поделили между собой.

– Не стоим, пошёл. Пошёл, говорю, они в двух минутах за нами, – подгоняю их, после чего дожидаюсь, когда они двинутся вперёд.

– Бери правее, под углом в тридцать градусов, – кричу я.

– Зачем?

– Так они на камни быстрее наткнутся, – ответил я, и меня послушали, я же ещё достал один дым и бросил вправо от себя, метров на тридцать.

Сзади раздаются крики, и мы уже практически бежим, а гоблины бегут за нами, но нам пока везёт, и даже когда зубная боль оповещает о срабатывании камня, это оказываются наши преследователи, и тут нам реально везёт. На пути гоблинов встаёт разъярённый медведь.

Крики ужаса и боли оповещают нас о том, что медведь удачно справляется с преследователями и как минимум задержит их, ну а мы бежим, смотря под ноги.

Вот показывается граница зоны отчуждения, а за ней многочисленные огни на стене. Я создаю небольшой огонёк, подсвечивая нас, чтобы заметили. К счастью, сразу несколько горящих стрел взвиваются вверх и, повиснув на небольших парашютах, начинают искрить, заливая всё вокруг ярким светом.

Оглядываюсь и вижу, что часть гоблинов обошла медведя и продолжает нас преследовать, поэтому подгоняю расслабившихся солдат, сбавивших темп.

– Ходу, ходу. Нас нагоняют.

Мой крик подстёгивает их, и они действительно ускоряются. Только вот Пётр спотыкается, подвернув или сломав ногу. Приходится подхватить его и помогать добраться. Нам помогает Олег, и мы сразу бежим быстрее. Рядом втыкается копьё, не долетев пяток метров, а это уже опасно. До стены ещё триста метров, и может случиться всё что угодно.

Вытягиваю руку назад и, использовав полусекундное замедление времени, выпускаю небольшой шар огня. Это, конечно, не полноценный фаербол, но он заставляет отскочить наших преследователей и броситься врассыпную.

Это даёт нам ещё немного времени, до стены уже две сотни метров, но гоблины прикладывают все силы, чтобы нас догнать.

– Сержант, помоги с Олегом, я придержу их, – кричу я, запыхавшись и передав раненого, разворачиваюсь, доставая свои ножи, при этом продолжаю пятиться назад.

Пограничная стена в восьми километрах от города-крепости.